Слово о князе Владимире

История последующей жизни Добрыни и Малуши оказалась бурной и романтической. Оба этих имени канули бы в Лету, если бы не тот довольно банальный случай, который имел столь далеко идущие последствия: ключница Малуша стала наложницей молодого князя Святослава и не замедлила народить ему сына, названного Владимиром. Однако для Малуши эти события обернулись бедой. Негодная служанка, не оправдавшая доверия госпожи, была сурово наказана — сослана в дальнее сельцо Будутино. Л ее младенца, вероятно, отдали на воспитание Добрыне: по старому обычаю, дядя становился воспитателем и кормильцем собственного племянника — вуем. По всей видимости, и сам Святослав не остался безучастным к своему отпрыску, оказывая всяческое расположение Добрыне. Как только скончалась княгиня Ольга, Владимир был приобщен к княжеским детям, хотя и считался незаконнорожденным. Из-за своего низкого происхождения от холопки, рабыни за ним закрепилось прозвище «рабичич».

О судьбе его матери в летописях не дается никаких подробностей. Правда, некоторые историки предположительно связывают с Малушей короткое сообщение, датированное 1000 годом: «Преставилась Малфрида». Другие считают упоминаемую Малфриду древлянкой, одной из жен Владимира, матерью двух его сыновей — Святослава и Мстислава.

И тем не менее судьба Малуши волновала воображение многих авторов исторических романов. Так, писатель Семен Скляренко построил на этом трагическом сюжете свой роман «Владимир», в котором вся жизнь матери и ее сына пронизаны несбыточным и неутешным стремлением отыскать друг друга, излить друг другу любовь своих сердец. Отсюда происходят и многие авторские отступления от исторической правды, и приближение реального образа Владимира к житийному, иконописному.

По всей видимости, на самом деле все обстояло просто и естественно: Малуша тихо и спокойно дожила свой век в одном из княжеских теремов. Но могла же она быть брошена на произвол судьбы своим братом — Добрыней, который, состоя в родстве с Владимиром, до конца жизни пользовался его покровительством. К тому же ссылать ее, прятать где-то в глуши, дабы скрыть родственные связи с нею Владимира, не было никакой необходимости: никто в те времена секретов о происхождении князя не делал.

Нельзя отрицать, что печать «рабичича», или «сына рабыни», прочно пристала к личности Владимира и, возможно, тот факт, что в его жилах текла кровь простолюдинки, сыграл немалую роль в формировании княжеского характера. Отсюда могли проистекать и близость к простому народу, и отсутствие тех барских повадок и замашек, какие были характерны для его сыновей и внуков.

Звездный час Владимира пробил, когда ему еще не исполнилось и десяти лет. Только благодаря уму и энергии Добрыни он избежал участи побочного княжеского отпрыска, затерянного среди многочисленной челяди великокняжеского двора. Законные наследники Святослава, его двое сыновей — Ярополк и Олег в случае гибели отца заняли бы его место, и тогда Добрыне пришлось бы убираться подобру-поздорову из Киева. Таким образом, от будущего племянника зависело и будущее дяди, поэтому он выжидал удобного случая, чтобы начать действовать.

Уходя в очередной (как оказалось, последний) поход на Дунай, Святослав, не предполагавший его гибельного исхода, лишь формальным образом определил своими наместниками маленького Ярополка в Киеве, а в Чернигове — меньшого сына Олега. Он считал это дело поконченным, как вдруг произошло событие, заставившее его вновь вернуться к вопросу о назначении наместников. В Киев перед самым отъездом Святослава прибыла депутация из Новгорода, возглавляемая посадником, и приступила к нему с настоятельной просьбой назначить и Новгороду князя, который был бы связующей фигурой в отношениях между боярами и посадским людом, ибо управлять ими становилось невозможно. Новгород хотя и сохранял автономию и независимость от Киева, но платил ему установленную дань. Где же было новгородцам искать наместника, как не в Киеве? Не обращаться же снова к варягам? Так, впрочем, послы и заявили Святославу: «А если не пойдете к нам, то мы на стороне отыщем себе князя!» — «Да где же я возьму вам князя? — взмолился Святослав. — Вот поговорю с сыновьями, может, кто и согласится». Но Ярополк и Олег наотрез отказались.

И тут свою роль сыграл Добрыня, заслуживший к тому времени у Святослава авторитет и доверие и как воевода, и как дядя его внебрачного сына. Воспользовавшись случаем, он шепнул новгородским посланцам: «Просите Владимира». Те приступили к Святославу: «Отдай нам Владимира!» И князь, выказывая свое обычное добродушие, уступил их просьбе: «Вот он вам!» Владимир как раз оказался под рукой. Ох, и хитер был этот Добрыня! Мальчик приглянулся новгородцам: рослый и пригожий, весь в мать — Малушу.

Так разошлись пути-дороги Святослава и трех его сыновей: князь пошел с дружиной на Дунай, Ярополк остался в Киеве, меньшой Олег отправился в Чернигов, а Владимир вместе с Добрыней, назначенным новгородским посадником, — в Новгород…