Слово о князе Владимире

Как только горожанам стало известно, что к ним идут Добрыня и воевода Путята с попами и войском, они собрались на вече, где учинили великий шум и ропот. Волхв Богомил призвал народ не пускать непрошеных гостей и не давать своих богов на поруганье. Решено было выставить побольше людей для защиты города. Чтобы отрезать подходы к нему с посадской стороны, разобрали мост через Волхов, а со стороны, обращенной ко рву, спешно сооружали новые земляные насыпи с частоколом.

Подойдя к Новгороду, Добрыня сразу же оценил обстановку и понял, что ему не удастся приступом овладеть городом. Тогда он принялся уговаривать новгородцев покончить дело миром. Те в ответ начали обстреливать противоположный берег из камнеметных орудий, вызвав переполох в стане противника. Все попытки пришельцев переправиться через Волхов и высадиться на боярской стороне ни к чему не привели.

Защитой города руководил все тот же Богомил, прозванный за красноречие Соловьем. Ему во всем помогал тысяцкий Угоняй. Он появлялся то здесь, то там и призывал людей стоять насмерть за старую веру и старые порядки: «Лучше нам помереть, чем дать богов на поруганье!» Распаленные его призывами и горячими речами защитники города бросились к дому Добрыни, убили его жену вместе с домочадцами, а избу сожгли дотла.

Тем временем прибывший сюда епископ корсунянин Иоаким, не теряя времени даром, ходил по домам посадской стороны и уговаривал жителей принять крещение. Ему удалось обратить в новую веру два-три десятка людей, но он, по-видимом. у, отлично понимал, что окрестить всех новгородцев одним махом, принудив их купаться в Волхове, невозможно. Поэтому надеялся заручиться поддержкой хотя бы части населения, рассудив, что сейчас главное — начать здесь свое епископское служение, а там станет видно, как ему поступить лучше.

А Добрыня, узнав о гибели жены, перешел к решительным действиям. Дождавшись ночи, он снарядил пятьсот воинов под началом Путяты, поручив им переправиться на лодках на другой берег Волхова. Ночью, переплыв реку, отряд ворвался в город, захватив Угоняя и волхва Соловья вместо с другими главарями и зачинщиками бунта, которых доставили на расправу к Добрыне.

Наутро разгорелась жестокая битва новгородцев с отрядом Путяты. Часть народа бросилась громить христианскую церковь и убивать тех, кто пытался ее защищать. Тем временем Добрыня переправился на другой берег вместе со своей дружиной. Чтобы положить конец разыгравшейся стихии народного восстания, а также спасти отряд Путяты, оказавшийся в критическом положении, он велел поджечь дома на боярской стороне, где проживало большинство городского населения. Увидев, что огонь охватил жилища, люди бросились спасать свое имущество, и сопротивление прекратилось.

Только к концу дня, когда пожары поутихли, к Добрыне пришла депутация, собранная из самых именитых людей, и стала просить его о заключении мира и согласия. Тот в ответ на это потребовал уничтожить статуи языческих богов и их требища. Статую Перуна он порушил самолично, изрубив ее топором, после чего, обращаясь к толпе, сказал: «Нечего вам их жалеть, если они сами себя защитить не могут. Нет вам от них никакой пользы!»

В описываемых событиях Добрыня проявил себя как упорный и стойкий проводник новой политики киевского князя. Когда с языческими идолами было покончено, дядя Владимира попытался принудить новгородцев к массовому крещению в Волхове. Однако здесь купальских обычаев, подобных тем, каких придерживались славянские племена в Поднепровье, не существовало, и никто по своей охоте не желал лезть в холодные воды Волхова. Не помогли и уговоры одного из посадских — Воробья, принявшего сторону Добрыни и убеждавшего толпу только разок окунуться в воде. Люди отчаянно упирались. Тогда строи дружинников начал теснить их к берегу и сталкивать в реку. Тем, кто, выйдя из воды, поднимал руку, надевали на шею крест, а тех, кто пытался бежать, хватали и снова бросали в Волхов. Только тогда, когда таким образом искупалось значительное число жителей, Добрыня объявил, что крещение состоялось и что в Новгороде учреждается на служение епископ Иоаким, подчиненный киевскому митрополиту. Так новгородцы стали христианами.