Слово о князе Владимире

И все же, если верить летописям, поначалу он увлекся идеями христианства о всепрощении, милосердии и щедрости. Его не могли не заинтересовать евангельские рассказы о жизни и деяниях Христа, призывавшего последователей своей веры пожертвовать последнюю рубашку нуждающемуся или раздать личное имущество ради «вечного спасения». Из каждодневных чтений вслух книгочеями-чернецами Евангелия князь усвоил заповеди Христа: «Блаженны милостивые, яко тии помилованы будут. Продайте имение ваше и отдайте нищим. Не собирайте сокровищ на земле, где моль и ржа истребляют и где воры подкапывают и крадут, но собирайте себе сокровища на небе, где ни моль и ни ржа не истребляют». В Псалтыри царя Давида он мог обнаружить наставления: «Блажен муж, который милует и дает». А в книге Премудрости царя Соломона его привлекла мысль: «Дающий нищему, богу взаймы дает».

Ублаженный, Владимир простодушно последовал этим правилам: распорядился открыть двери своих теремов и всех кладовых для доступа к ним нищих и бродяг — пусть каждый берет из княжеской казны, что душе угодно. Не забыл и о тех, кто по болезни или немощи не мог прийти на его двор: приказал снарядить возы с хлебом, мясом, рыбой, всяким овощем, медом, квасом в бочках и отправить их во все концы города с глашатаями. Разъезжая по Киеву, они кричали: «Нет ли где больного и нищего, который сил не имеет, чтобы явиться на княжеский двор?» И пошло везде веселье. Прямо на улицах выставляли длинные столы с яствами и напитками, привлекавшими толпы киевлян и приезжих.

Милосердие и великодушие Владимира было беспредельным, оно многократно проявлялось и впоследствии. Сам же он получал истинное удовольствие, видя веселящийся и ликующий народ. Следуя христианским заповедям, князь совершает беспрецедентный акт: во имя Христа милующего и прощающего отменяет казни и телесные наказания, переплюнув в этом деле индийского царя Ашоку, прослывшего великим гуманистом. Отменяя казни за разбой и другие преступления, Владимир теперь всецело стал полагаться на «суд божий». Как следствие этого, в Киеве и на больших дорогах учинился такой разбой, какого доселе никогда не было. Резко возросло число грабежей и убийств.

Не в силах терпеть дольше насилие, возроптало боярство и купечество, да и остальное население Киева. Представительная делегация из купцов, бояр и нарочитых мужей! вместе с духовенством приступила к князю с вопросом: «Умножились разбойники, пошто не казнишь их?»

— Боюсь греха! — отвечал он.

— Но ты же поставлен от бога казнить злых, а добрых миловать!

И князь пошел на попятную, разрешив казнить головников — убийц, грабителей и воров. Разбой тут же пошел на убыль. Зато пришлось подумать о другом: как определять меру наказания за разные преступления? И появилась пеня, или вира, размер которой зависел от тяжести антизаконного деяния. Это явилось первым шагом на пути, который в будущем приведет к составлению судебника, получившего название «Правда Ярослава».

Однако несмотря на эти нововведения, гульбища и пиры в Киеве и княжеском дворе продолжались. Владимир переживал «золотую пору» своего княжения и упивался достигнутыми победами и властью. В многодневных застольях участвовала вся княжеская дружина, или гридьба, сотские, десятские, выборные от волостей, слобод, улиц и концов, попы и монахи, отроки и отроковицы. Перед княжеским теремом накрывали длинные столы, уставленные горами мяса, всякой снеди, бочонками крепкого меда, сусла, браги и кваса, птицей и сладостями ароматными. С удовольствием пировало и духовенство, видевшее в разгульях «общие христианские первоапостольские трапезы» своей братии: «в пирах своя своих познаша, а что касаемо пития, то сие и монаси приемлют и невозбранно еси».

Особо жаловал и веселил князь свою дружину, ничего для нее не жалея. И это являлось не просто его прихотью. Ведь власть Владимира держалась на его воинах. Поэтому необходимо было прислушиваться к голосу дружинников. Так, на одном из пиров до него дошли жалобы, что гридням приходится есть деревянными ложками. Тогда князь приказал отлить для всей дружины серебряные ложки, говоря: «Серебром и золотом не соберу дружину, а дружиной сыщу и золото, и серебро, как и дед мой, и отец мой».

Сам по себе приведенный факт представляется весьма примечательным. В то время, по свидетельствам источников, да и по археологическим данным, во всех европейских странах и при дворах королей еще не едали ложками, а брали пищу руками, которые после еды вытирали об одежду или скатерти. Так же ели народы Востока. Не являлась ли деревянная ложка славянским изобретением, как палочки для еды — китайским?

Эпизод войны с печенегами

По данным летописей, печенеги впервые появились в южнорусских степях в 915 году. «Придоша печенези первое на Русскую землю и, сотвориша мир с Игорем, идоша к Дунаю».