Слово о князе Владимире

Вот как описывает летописец устроенное Владимиром крещение киевлян: «На следующий же день вышел Владимир с попами царицыными и корсунскими на Днепр, и сошлось там людей без числа. Вошли в воду и стояли там одни до шеи, другие по грудь, молодые же у берега по грудь, некоторые держали младенцев, а уже взрослые бродили, попы же совершали молитвы, стоя на месте». То, что рассказывает о крещении автор в летописи, очень похоже на обыкновенное купальское празднование. И он вводит элементы фантастики, аллегории, экзальтации, чтобы как-то сгладить земную прозаичность обряда, подчеркнуть его необычность, торжественность: «И была видна радость на небе и на земле по поводу стольких спасаемых душ, а дьявол говорил, стеная: «Увы мне! Прогоняют меня отсюда! (Под дьяволом подразумевается язычество. — В. Р.). Здесь думал я обрести себе жилище, ибо здесь не слышно было учения апостольского, не знали здесь бога, но радовался я служению тех, кто служил мне. И вот уже побежден я невеждой, а не апостолами и не мучениками, не буду же царствовать более в этих странах».

В тексте масса всяких несуразностей. Дьявол оказывается побежденным «невеждой» Владимиром, а не апостолами, и, видя это, «люди же, крестившись, разошлись по домам». Ни тебе сопровождающего обычно такие события «чуда», «чудесного исцеления», «воскрешения из мертвых» или знамения, а так вот просто «разошлись по домам». Но главная неувязка рассказа состоит в том, что дело представляется таким образом, будто бы до сего момента никто на Руси не знал и не слышал ничего ни о Христе, ни о его апостолах.

Описываемые водосвятия происходили не ранее того, как после поругания языческих богов последовал указ Владимира рубить церкви и ставить их по тем местам, где прежде стояли кумиры. (На том месте, где стоял Перун, воздвигли церковь святого Василия в честь нового христианского имени Владимира.) Это случилось около 990 года, когда еще не было учреждено митрополичье и епископское служение. Вскоре «и по другим городам стали ставить церкви и определять в них попов и приводить людей на крещение по всем городам и селам».

Вся же совокупность проводившихся князем реформ преследовала цель создания государственной церкви по византийскому образцу, без которой уже нельзя было обойтись развивающемуся русскому феодализму. Поэтому ее учреждение следует рассматривать как исторически прогрессивное явление, благодаря чему Киевская Русь не только приобщалась к византийской культуре, но и выдвигалась на новые политические рубежи, войдя в систему отношений христианских западноевропейских феодальных государств.

Начало образования русской самоуправляющейся православной церкви связывается с прибытием в Киев первого митрополита в середине 990 года, о чем в летописи имеется следующая запись: «Взя у патриарха у Царьградского первого митрополита Киеву». Присланного из Византии митрополита Михаила Владимир приравнял к боярам, дав ему во владение город Переяславль на Днепре, и тем самым пресек всякие поползновения с его стороны на установление главенства новой церкви над светской, или княжеской, властью, как и главенства над ней греческих императоров или патриархов.

Введение на Руси христианства узаконивалось не только назначением главы русской церкви, но и принятием церковного устава князя Владимира — наиболее раннего письменного документа, определявшего правовое положение церкви и духовенства в феодальной Руси. Оригинал до нас не дошел, но сохранились его более поздние редакции, которые легли в основу церковного устава XII века. Пересказывать весь документ нет смысла, но некоторые места представляют интерес. Так, из него мы узнаем, что «…князь великий Василий, нарицаемый Владимер, сын Святославль, внук Игорев и блаженыя Олгы, восприях святое крещение от греческих царей Костянтина и Василия и Фотия патриарха и взях первого митрополита Михаила на, Киев и на всю Русь, иже крести всю землю Русскую». Заключительные слова текста еще раз подтверждают наш первоначальный вывод о том, что крещение Руси — это не единовременный акт, а длительный процесс обращения в христиан языческого населения различных местностей. И рассказ летописца о водосвятиях в Киеве следует считать переложением некоего устного предания об обращении в православие отдельных слоев городского населения в разные периоды истории Киевской Руси. Отсюда становится понятным, почему в первом русском церковном уставе ничего не сказано о том, как происходило это так называемое «крещение Руси».