Наука служит лишь для того, чтобы дать нам понятие о размерах нашего невежества.
Посредственность обыкновенно осуждает все, что выше ее понимания.
Нет более несносных глупцов, чем те, которые не совсем лишены ума.
Природа — храм, а человек в ней — жрец, оттого и бывает благолепие. А если природа — храм, а человек в ней — хам, ничего, кроме плача, в доме не получается.
Ученость также может родить лишь листья, не давая плодов.
Если бы существовало сочинение примерно в десять фолиантов, в котором каждая глава, не очень большая, содержала бы нечто новое, особенно по философии, дающее пищу для ума, новые выводы или более широкие взгляды, то я, кажется, мог бы ползти за таким сочинением на коленях до Гамбурга, если б был уверен, что после этого у меня еще хватит здоровья и жизни, чтобы прочитать его на досуге.
Так же как лейб-медиками быков являются люди, лейб-медиками людей часто оказывались быки.
Не мыслят, следовательно, не существуют.
Если я только правильно разбираюсь в генеалогии госпожи науки, то невежество является ее старшей сестрой.
Он поглотил много мудрости, но все это словно попало ему не в то горло.
Он так оттачивал свой ум, что тот в конце концов стал тупым…
Каждая мысль, — если она самец, находит свою самку. Но идеи в его голове были, наверное, либо только самцами, либо только самками, ибо ни одна новая мысль у него никогда не рождалась.
В слове «ученый» заключается только понятие о том, что его много учили, но это еще не значит, что он чему-нибудь научился…
Он был не столько собственником, сколько арендатором наук, которые преподавал, так как в них ему не принадлежало и клочка.
Я убежден, что если бы бог когда-нибудь захотел создать такого человека, каким его представляют себе магистры и профессора философии, то этого человека пришлось бы в тот же день отправить в сумасшедший дом…
Разве то, что человек может знать, и есть именно то, что он должен знать?
Великим светочем этот человек не был, скорее большим удобным подсвечником.
Просто невероятно, как сильно могут повредить правила, едва только наведешь во всем слишком строгий порядок.
…обладай благородной гордостью и помни, что другие, избежавшие твоих ошибок, не лучше, чем ты, избежавший ошибок, совершенных ими.
Все это высижено при бодрствующей учености и спящем здравом смысле.