Читаем Слово о полку Игореве полностью

Слово о полку Игореве

А. Гербстман обращает внимание на звуковую подготовку имени «Ростислав» в Слове: «Не тако ти, рече, рка Стугна худу струю имя, пожръши чужи ручьи и стругы, ростре на кусту уношу князю Ростиславу». Нет нужды говорить о том, что в летописном рассказе о гибели Ростислава никакой звукописи обнаружить нельзя, а в Задонщине этого мотива просто нет. Сходная картина и в плаче Ярославны: «Ярославнынъ гласъ слышит<ся>». Здесь имя «Ярославна» в звуковом отношении определяет и подготавливает весь ее плач.

Вот еще звуковой комплекс: «въ пяткъ потопташа поганыя плъкы половецкыя, и, рассушясь стрелами по полю, помчаша красныя двкы половецкыя».

В сходном тексте Ипатьевской летописи читаем: «пятъку наставшу, во обеднее веремя усретоша полкы половецькие».[ПСРЛ. Т. 2. Стб. 639.] Вместо слов «наставшу… устретоша» в Игоревой песни лаконично и в звуковом отношении ярко «потопташа поганыя».

В Слове есть выразительно нарисованная картина: «Земля тутнетъ. Ркы мутно текуть. Пороси поля прикрываютъ. Стязи глаголютъ. Половцы идуть». В Задонщине вместо этого только «стязи ревуть» (И2). Звуковых сочетаний ни в Задонщине, ни в Сказании (где есть образ «возмутившихся» рек) найти нельзя. В Слове есть напряженная звуковая гамма: «Ту ся брата разлучиста на брез быстрой Каялы». В сходном фрагменте Задонщины нет и следов этой звучности: «Туто ся погании разлучишася боръзо». Не находит звуковой аналогии в Задонщине и плач русских жен: «Намъ своихъ милыхъ ладь ни мыслию смыслити, ни думою сдумати, ни очима съглядати» (см. фрагмент № 15).

В Слове находим около двух десятков случаев звукового параллелизма. Вот наиболее характерные из них:

1. Начяти старыми словесы… Начати же ся тъй псни (глагол «начати» повторяется и в Задонщине, но без ритмизации текста, т. е. не создает там звукового параллелизма).

2. Хощу бо, — рече, — копие приломити… хощу главу свою приложити, а любо испити (в Задонщине только «хотят силно главы своя положити»).

3. Ту ся копиемъ приламати, ту ся саблямъ потручяти…

4. Камо, туръ, поскочяше… тамо лежать поганыя головы…

5. Были вчи Трояни… Были плъци Олговы…

6. Что ми шумить, что ми звенить…

7. Бишася день, бишася другый…

8. Ту ся брата разлучиста… Ту кроваваго вина не доста. Ту пиръ докончаша храбрии русичи…

9. Ни мыслию смыслити, ни думою сдумати, ни очима съглядати… ни мало того потрепати…

10. Ту нмци и венедици. Ту греци и морава… Ту Игорь князь…

11. Уже снесеся хула на хвалу. Уже тресну нужда на волю. Уже връжеса дивь на землю… (в Задонщине только «Уже веръжено диво на землю»).

12. Ты бо можеши Волгу веслы раскропити… Ты бо можеши посуху…

13. Не ваю ли злачеными шеломы… Не ваю ли храбрая дружина…

14. Чему, господине, насильно веши? Чему мчеши хиновьскыя стрелы… Чему, господине, мое веселие по ковылию развя?

15. Ты пробилъ еси… Ты лелялъ еси…

16. Игорь спить Игорь бдитъ. Игорь мыслию поля мритъ…

17. И потече къ лугу Донца, И полет соколомъ…

18. Не мало ти величия, а Кончаку нелюбия…. Не мало ти величия, лелявшу…

19. Ни нама будетъ сокольца, ни нама красны двице…

Все эти случаи звукового параллелизма не находят соответствия в Задонщине. Только в одном случае материал близок к Задонщине («Что ми шумить»), но и здесь звуковой элемент в Слове более ярок, ведь в Задонщине нет повторяющегося местоимения «ми», которое и создает звуковое впечатление.

В Слове о полку Игореве можно обнаружить примерно 34 случая употребления рифмы. Приведем их, указывая в скобках соответствия, имеющиеся в Задонщине.

1. Дотечаше

пояше (в Задонщине только «пояше»).

2. пущаше

въскладаше (в Задонщине только «воскладоше»).

3. потяту быти

полонену быти (в Задонщине по У: «потятым быть нежели полоняным быти»).

4. приломити приложити

испити (в Задонщине в разных фрагментах «положити», «сопием»).

5. О Бояне… стараго времени свивая… сего времени.

6. възлеляны

въскръмлени (в Задонщине, очевидно, «возлелияны вскормлени»).