Слово о полку Игореве

От раннего утра до вечера
И от вечера до света
Летят стрелы каленые,
Сабли о шеломы гремят,
Копия трещат булатные, —
В поле незнаемом,
Середи земли
Половецкой.

И черная земля

Под копытами
Костями была засеяна,
А кровию по́лита:
Кручиною они повсходили
По Русской земле.

* * *

Что мне шумит,

Что мне звенит —
Там, далече,
Перед зорями, рано?
То Игорь полки
Поворачивает:
Жаль ему милого брата —
Всеволода.

Бились так день,

Бились другой,
А к полудню на третий день
Пали знамена
Игоревы.

Тут-то братья между собой

И разлучилися —
У быстрой Каялы
На берегу.

И вина кровавого тут

Недостало;
Тут и пир тот докончили
Храбрые русичи:
Свато́в напоили,
А сами легли
За Русскую землю.
Никнет трава от жалости,
А дерево с кручиною
К земле приклонилось.

* * *

Так-то,

О братия,
Невеселая година настала,
Ратную силу
Пустыня прикрыла.

Поднялась Обида

В силах Дажбожия внука,
Девой вступила
На землю Троянскую;
Крылом лебединым
Всплескала —
На море синем
У Дону;
И, плещучи так,
Тоску пробудила
О довольстве былом:

Между князьями усобица,

Нам же поганые —
Гибель!
Ибо стали брат брату:
„Это мое!
А то — тоже мое!“
Говорить.
И стали про малое
Молвить князья:
„Это великое!“.

И начали сами себе

Крамо́лу ковать,
А поганые
На Русскую землю
Со всех сторон приходили
С победами!

О, далече сокол зашел,

Птиц бия
К морю!
А Игорева храброго по́лку
Не воскресить!

* * *

И по Русской земле

Горе вскричало,
И понеслись
Скорбные вести
И жалобы —
От одного человека
К другому;
И были уста людей
Горячи,
И скорбь, как смола,
Прикипала на них.

Русские жены восплакались,

Так причитая:
„Уж как нам своих милых,
Любимых —
Ни мыслию смыслить,
Ни думою сдумать,
Ни очами увидеть,
А злата и серебра
И вовсе не на́шивать!“.

И восстонал,

Братия,
Киев кручиною,
А Чернигов напастями,
И тоска разлилась
По Русской земле,
И густая печаль течет
По земле Русской.

А князья сами себе

Крамо́лу ковали.
А поганые сами,
С победами рыская
По Русской земле,
Дань взимали:
Со всякого двора —
Белку.

Так-то двое они,

Игорь да Всеволод,
Храбрые Святославичи,
Самовольством своим
Старое лихо
Вновь пробудили,
А его усыпил было
Их отец Святослав,
Грозный, великий
Князь Киевский.

Грозою —

Притрепал он поганых
Полками могучими,
Мечами булатными,
Наступил на землю
Половецкую;
Притоптал там
Холмы и овраги,
Возмутил
Озера и реки,
Иссушил
Потоки, болота...

А Кобяка поганого

Из лукоморья,
От железных, великих
Полков половецких,
Словно вихрь, отторг.
И пал Кобяк
В граде во Киеве,
В гриднице Святославовой.

Тут немцы

И венецейцы,
Тут и моравцы,
И греки
Славу поют Святославову,
Осуждают, жалея,
Игоря князя,
Что погрузил добро,
Русского злата насыпавши
На дно половецкой
Каялы-реки.

Тут и Игорь-князь

Из златого седла пересел
На рабье седло.