Слово о полку Игореве

  И так в день святого воскресения навел на нас Господь гнев свой, вместо радости обрек нас на плач и вместо веселья — на горе на реке Каяле. Говорят, что воскликнул тогда Игорь: «Вспомнил я грехи свои перед Господом Богом моим, ибо немало кровопролития сотворил на земле христианской: как не пощадил я христиан, но взял на щит город Глебов у Переяславля. Тогда немало зла приняли безвинные христиане: разлучаемы были отцы от чад своих, брат от брата, друг от своего друга, и жены от мужей своих, и дочери от матерей своих, и подруга от подруги своей. И все порушено пленом и скорбью: живые мертвым завидовали, а мертвые радовались, что они, как святые мученики, огнем очистились. Старцев убивали, юношей ранили жестоко, мужей рассекали, женщин оскверняли. И все это сделал я, — воскликнул Игорь, — и недостоин я жить! А теперь вижу отмщение от Господа Бога моего: где ныне возлюбленный мой брат? где ныне брата моего сын? где мое чадо? где бояре мудрые? где мужи храбрые? где строй полков моих? Где кони и оружие драгоценное? Не всего ли этого лишился я? И связанного предал меня Господь в руки беззаконным. Воздал мне Господь за беззакония мои и за жестокость мою, и обрушились теперь грехи мои на голову мою. Истинен Господь, и праведен суд его. И не для меня участь живых. Ныне вижу, что другие принимают венец мученический, но почему я, один во всем повинный, не нашел смерти? Но, Владыка Господь Бог мой, не отринь меня навсегда, но какова воля твоя, Господи, такова и милость к нам, рабам твоим».

  И как окончилась битва, и полки [половцев] разведены были, пошли каждый к своим вежам. Игоря же взял в плен муж именем Чилбук из Тарголовцев, а Всеволода, брата его, взял Роман Кзич, а Святослава Ольговича — Елдечук из Вобурцевичей, а Владимира — Копти из Улашевичей. Тогда же на поле битвы Кончак поручился за свата своего Игоря, ибо тот был ранен. И мало кто смог спастись по случайности, нельзя было убежать даже тем, кто бежал — словно стенами крепкими огорожены были полками половецкими. Из русских пятнадцать мужей убежало, ковуев и того меньше, а прочие в море утонули.

  В то время великий князь Святослав Всеволодович шел в Карачев и собирал в Верхних землях воинов, намереваясь идти на половцев к Дону на все лето. Коща же возвращался Святослав, у Новгорода-Северского услышал о братьях своих, что пошли на половцев втайне от него, и было это ему не мило. Святослав шел на ладьях и пришел к Чернигову. Тогда и прибежал туда Беловод Просович и поведал Святославу о случившемся в земле Половецкой. Святослав, узнав об этом, вздохнул горестно, утер слезы и сказал: «0 дорогие мои братья, и сыновья, и мужи земли Русской! Дал мне Бог усмирить поганых, а вы, не сдержав юности, отворили ворота на Русскую землю. Да будет во всем воля Господня, но, как давеча досадовал я на Игоря, так ныне сокрушаюсь я по Игорю, брату моему».

  После этого послал Святослав сына своего Олега и [сына своего] Владимира в Посемье, ибо слышал, что взбунтовались города Посемские, и была скорбь и туга лютая, какой никогда не бывало во всем Посемье, и в Новгороде-Северском, и по всей волости Черниговской; князья отняты, и дружина отнята, перебита, люди мечутся, как в ловушке, в городах мятежи, и не мило каждому ближнее свое, но многие с душами своими расстались, о князьях своих сокрушаясь[218]. Затем послал Святослав к Давыду в Смоленск, со словами: «Сговаривались мы идти на половцев на все лето на Дон, а теперь половцы победили Игоря, с братом его и сыном; приезжай же, брат, стеречь землю Русскую». Давыд же приплыл к ним по Днепру, пришли и другие на помощь, и встали у Треполя, а Ярослав, собрав полки, стоял в Чернигове.

  Поганые же половцы, победив Игоря с братией, возгордились и собрали все племена свои на Русскую землю. И был у них спор; молвил Кончак: «Пойдем на киевскую сторону, где перебиты были братия наши и великий князь наш Боняк». А Кза промолвил: «Пойдем на Сейм, где остались их жены и дети: там уже собран нам готовый полон, возьмем города без опаски». И так разделились: Кончак пошел к Переяславлю, и окружил город, и бился там весь день. В Переяславле княжил тогда Владимир Глебович. Был он дерзок и крепок в бою. Выехал он из города и пошел на врагов с немногими из дерзнувших дружинников. И бился крепко, и окружило его множество половцев. Тогда оставшиеся, видя князя своего крепко бьющегося, ринулись из города и отбили князя своего, раненного тремя копьями. Тот славный Владимир, тяжко раненный, въехал в город свой и отер пот свой мужественный, за отчину пролитый. Владимир послал к Святославу, и к Рюрику, и к Давыду, говоря: «Половцы у меня, помогите же мне». Святослав же послал к Давыду, а Давыд стоял у Треполя со смолянами. Смоляне же собрали вече и так сказали: «Мы пошли на защиту Киева, и когда была бы там рать, то и бились бы, а другой рати искать не можем, и так уж изнемогли».