– Драдера разбудишь, – шикнул на него воин и жестом указал на дверь. – Если хочешь поговорить или набить мне морду, лучше выйти.
Охотника из Гудраса долго уговаривать не пришлось. Сунув ноги в потрёпанные сапоги, он вышел в узкий коридор, который облизывали пламенем факелы.
Гилиам сделал только шаг за порог, как в лицо ему прилетел кулак. Воин пошатнулся, но не издал ни звука.
– Может, ещё разок?
– Благодетелем заделался? – зашипел мужчина, как разозлённый гридень. – Строишь из себя возвышенного и правильного, а лжёшь как все.
– Это был не мой выбор, а Лилиит.
– А теперь ещё и девкой прикрываешься! Ты несёшь ответственность за неё, забыл?
– Как и за всех вас.
Мартон собирался сказать что-то ещё, но его отвлёк звук падения металлического предмета.
Охотники переглянулись и направились в сторону, откуда им послышался плеск воды. Факелы освещали их путь до кухни, на полу двое мужчин нашли лужу и покорёженный железный ковшик.
– Крысы?
Гилиам пожал плечами, не сказав Мартону, что позади него мокрые следы на полу.
Ночь переваливала за полночь, скрипнула дверь. Часть факелов потухла, и Гилиам рассчитывал больше на память, чем на зрение. Он остановился у небольшой, неприметной двери. Лилиит заняла бывшую коморку, сказав, что много места ей не нужно.
Взвесив все свои мысли, мужчина открыл дверь и вошёл в комнатку. На прикроватной тумбе догорала свеча, лужа воска занимала больше половины свободного пространства. В покоях приятно пахло то ли мятой, то ли киелами. Нечто такое нежное и сложно уловимое, что с каждым вдохом, воину всё больше казалось, будто он ошибся.
Охотница закуталась в одеяло, как в кокон, несмотря на то, что от почти затухшего камина шёл жар. Гилиам пошевелил угли и подкинул несколько брёвнышек, что лежали рядом. Лилиит зашевелилась и застонала во сне, по лбу катились капли пота, и она сильнее заворачивалась в одеяло.
– Эй, – он присел на край постели и тронул девушку за плечо.
Прошло всего мгновение, за которое она распахнула глаза, выхватила из-под подушки кинжал чуть больше чем её ладонь и ударила им вперёд, не глядя.
– Аккуратнее, так и убить можно, – рассмеялся воин, хватаясь за щёку, по которой текла кровь.
– Что ты тут делаешь? – зашипела охотница, понимая, кого именно ранила.
– Есть разговор.
– Настолько важный и срочный, что ты ввалился ко мне в комнату без приглашения?
– Ты ночью выходила?
Она отрицательно помотала головой:
– Что-то случилось?
– Кто-то был на кухне, перевернул ковш с водой.
– Из-за этого ты меня разбудил? – она потянулась и села.
– Лил, этот кто-то оставил следы. Небольшая нога только у тебя. Если это не ты, то в поместье небезопасно.
Охотница закусила губу.
– Значит, надо сказать остальным, – продолжал Гилиам.
– Погоди, – она схватила его за рукав рубахи, не позволяя встать. – Это была не я. Почти не я. После приезда сюда мне иногда снится будто я хожу по поместью, прикасаюсь к вещам, вижу всё со стороны. Вчера мне приснился свиток, который был зарыт в снегу на втором этаже. Мне показалось это бредом, пока я не нашла тот зал…Я видела сон этой ночью, мне было жарко и плохо, будто лихорадило. Мне очень хотелось пить… Но я не выходила из комнаты.
– Что со свитком? Где он? – напрягся воин.
– Его больше нет. Может, хоть ты расскажешь, что случилось в том зале?
– Не помню, – виновато улыбнулся он.
Лилиит молчала. Сон больше не тянул ей в свои пучины, она завороженно смотрела на стекающие с поцарапанной щеки капельки крови и ждала пока он что-нибудь скажет.
Гилиам зевнул.
– Так значит, сны видишь? Влияешь на реальный мир? Это упоминала твоя Первородная?
– Нет.
– И ты никому не хочешь об этом говорить.
Он и сам знал ответ, потому девушка смолчала.
– Почему?
Лилиит подтянула колени к груди:
– Они так отреагировали на мою правду…Откуда у тебя синяк на лице?
– Споткнулся в темноте, пока шёл к твоей комнате.
– Не лги, – она уже откинула одеяло и спустила босые ступни к полу. – Мартон? Он теряет контроль! Я должна с ним поговорить!
Теперь наступил черёд воина удерживать её на месте:
– Давай, приди к нему посреди ночи и скажи, что быть обманутым не так уж и плохо.
– У тебя кровь не останавливается. Сосредоточься, – перевела разговор на другую тему Лил, – ты ведь уже давно получил вторую ступень.
Он рассмеялся:
– От тебя ничего не скроешь, охотница.
Она кисло улыбнулась и кивнула головой на его щёку с тонкой царапиной.
Мужчина прикрыл глаза и мысленно остановил кровь, соединил ткани.
– Впечатляет, – она прикоснулась ледяными пальцами к еле заметному в пламени свечи бледно-розовому рубцу, затем стушевалась и отдёрнула руку. – А синяк?
– Мартон не поймёт, пусть будет.
Она кивнула головой:
– Ты не скажешь им про мои сны?
– Пока тебя это не начнёт пугать…
– Уже. Но это не впервой. Знаешь, когда мне Сэлис вернула память во мне жило две сущности, они спорили, ругались, я никак не могла на них повлиять. До поры. Потом всё наладилось. Я надеюсь, что и это пройдёт.
– Главное, меня извещай, чтобы я не переживал.
– А ты переживаешь? – она заглянула ему в глаза.
Гилиам только улыбнулся её в ответ.