Слово охотника

Он не любил кареты и как простой человек путешествовал в седле. Страдали только очки, которые постоянно сползали от движения. Рассвирепев от такого поведения личной вещи, граф связал дужки на затылке верёвочкой и выглядел после этого таким довольным, будто бы изобрёл нечто необходимое человечеству.

После этого задания у Лилиит значительно наполнился кошель золотом и появилось рекомендательное письмо, которое по приезде она отдала Илису. Тот хмыкнул и вложил его в папку с личным делом. К организационным моментам он подходил с должным энтузиазмом.

Пока охотница путешествовала от Нулбанара к графскому поместью и обратно, Мартона и Осванда отправили на север в Брасирин. Тем предстояло собрать информацию о том, что происходит в море. Ходили слухи, что Тэйгейт готовился к войне и верхушке Айвории правдивые сведения нужны были, как свежий воздух в городском сортире.

Так и проходили будни охотников, вступивших под стяг двух скрещённых мечей. Несколько раз прибывали посыльные из Ордена Теневых, но что за листы читал вечером маршал Конберт никто не знал. Зато с утра в камине всегда было много сожжённой бумаги, а сам Илис ходил мрачнее туч.

Они не заметили, как весна стала подходить к своему концу: дни становились длиннее и теплее, звёзды по ночам уже не так ярко перемигивались на небосводе, а люди всё больше засиживались по вечерам в кабаках.

Осванда не было уже несколько дней, его в который раз пригласила в своё поместье маркиза Садри. Гилиам с Томасом подшучивали над Илисом, будто больше не люб он Лиоле и нашла рыженькая дама себе рыженького кавалера помоложе. Маршал отмахивался от них и иногда ловил укоризненные взгляды своей жены.

Осванд ещё не вернулся, когда королевский шпион и воин созвал бо́льшую часть отряда в штаб и, закрывшись с ними в большом зале, поведал:

— В двух днях пути от столицы лежит лес, в котором никогда не охотятся местные жители, а путники обходят стороной. Сама чаща небольшая, но с давних времён считается священной. И видать завелось там что-то помимо святости, так как две близлежащие деревни слишком резко вымерли, а в землю ещё не успела впитаться человеческая кровь. Отправляют туда нас для выяснения обстоятельств, ведь это место не так далеко от столицы, а значит угроза висит и над городом.

— Не греет меня мысля, что голову свою я тварине неизвестной скормлю и даже не за клятву, — хмыкнул в усы широкоплечий мужчина, левый его глаз покрывала чёрная повязка.

Илис даже не глянув на него, проговорил:

— У тебя есть минута на решение. Сдашь медаль или нет? — Громила отступил на шаг и затих, а маршал тем временем продолжал. — Но отряд должен быть небольшим, чтобы не породить слухи среди народа. Мне приказано остаться в Нулбанаре, так как пропажа самого маршала будет означать серьёзные проблемы.

— А отчего скрывать от люда правду?

— Оттого, — скривился воин, — что одна из деревень лежала в землях виконта и виконтессы Холас, а они давно давали запрос на проверку их владений, но всё время у нас были дела важнее и срочнее. Гилиам, тебя назначаю старшим.

— Отчего его-то? — забухтели в задних рядах.

— Под стягом и года не ходил!

— Отак у нас с бывалыми поступают, мужики.

— Хавальники захлопните! — сдали нервы у маршала. — Мои приказы не обсуждаются! Не устраиваю — валите! Как дети!

— Да ладно тебе Илис, — укорил его королевич, сидя на столешнице подковообразного стола. — Они ведь и в самом деле не знают почему ты назначаешь меня, а не одного из них. Минуту выделишь?

— Валяй, — махнул рукой шпион.

Гилиам залез с ногами на стол и встал, возвысившись над всеми, так чтобы его было видно даже тем, кто стоял позади всех.

Он молча вытащил стилет и надрезал себе ладонь. Кровь закапала на клинок, зашипела, пошёл пар. Они не заметили, как затянулась рана на мужской ладони, потому что взгляды были прикованы к оружию, клинок которого горел чистым жёлтым пламенем. Это была пятая ступень, которую охотники совсем недавно осилили. Просто проснулись все посреди ночи и знали, как использовать умение.

Воин напряг мышцы и метнул стилет. Он пролетел над головами собравшихся и вонзился в стену. Рукоять покачивалась из стороны в сторону, но пламя не потухло. Самый смелый из задних рядов даже подошёл и протянул руку к стилету. Затем отдёрнул, зашипел и прижал обожжённые пальцы к груди.

Чувствуя, что потратил слишком много сил на демонстрацию, Гилиам сел обратно на столешницу:

— Ещё вопросы будут?

— Как ты это сделал? — говорил тот самый одноглазый мужик, которому Илис предложил или заткнуться, или отдать кулон.

— Сила истинного охотника, — не без гордости в голосе ответил воин, стараясь сфокусировать взгляд и не упасть в грязь лицом перед теми, с кем в скором времени путь держать на задание.

— Охотника? — недоверчиво протянул кто-то сбоку.

— Охотника, — шикнул на него Томас, а зрачки полыхнули белым светом. Сын алари отделался пятисекундной резью в глазах, а парнишка, открывший рот, отшатнулся и с ужасом взирал на того, с кем приходится крышу делить.