Слово Предстоятеля (2009-2011). Собрание трудов. Серия 1. Том 1

В преддверии заседания я хотел бы поделиться с вами мыслями о том, что произошло в нашем Отечестве в связи с прибытием Пояса Пресвятой Богородицы из Ватопедского монастыря на Афоне. Вся страна знает, что около трех миллионов человек приложились к святыне; что нужно было отстоять многокилометровые очереди, чтобы подойти к Поясу. И все это происходило не летом, не в теплую погоду, а осенью и даже зимой, что потребовало от людей немалых сил – не столько физических, сколько сил веры.

Многие приходили за чудом, что естественно, – ведь мы и в храм приходим за чудом. Когда мы молимся, когда причащаемся Святых Христовых Таин, то верим, что Господь войдет в нашу жизнь. Мы отдаем Ему свою свободу, просим Его войти в нашу жизнь и помочь решить наши проблемы – физические и духовные. Поэтому соприкосновение с чудом – это реальность церковной жизни. Если бы не было этого соприкосновения, то не было бы опытного доказательства бытия Божия, не было бы доказательства присутствия в нашем чувственном мире мира сверхчувственного.

Поэтому когда некоторые начинают рассуждать о том, что это стремление к чуду есть чуть ли не мракобесие, то они просто выплескивают вовне свою собственную болезнь, собственное внутреннее расстройство. Вообще в негативных откликах на происходящее мы словно увидели картину нашего общества. Уже ради одного этого нужно было привезти Пояс Пресвятой Богородицы. Ведь миллионы пришли поклониться, и еще десятки миллионов не смогли – просто не успели, потому что было физически невозможно, даже применяя не вполне традиционные способы выражения почитания святыни, обеспечить достаточно скорое прохождение столь огромного количества людей.

Так что же нам показали отклики на принесение Пояса? Я хотел бы сейчас процитировать Божественные слова: В злохудожну душу не внидет премудрость и не будет обитать в теле, повиннем греху (Прем. 1, 4). Почему один человек верит, а другой нет? Спросите у любого семинариста, и он ответит: существуют нравственные условия существования веры человеческой. Необходимо особое духовное, нравственное состояние человека, чтобы он был открыт действию Божественной благодати. А когда человек противится Богу, когда люди находятся в плену у диавола, то Божие чудо у одних вызывает раздражение, у других злобу, у третьих клевету. Разве не то же самое происходило и в дни земной жизни Господа Иисуса Христа? Он совершал чудеса, исцелял, воскрешал мертвых – и что, все это принимали? И злобы было не меньше, чем в наше время, и злоба эта довела Спасителя до Креста.

Ради одного этого должно было состояться принесение святыни – чтобы люди увидели, что мы живем в православной стране. Ни одно событие за всю историю – ни политическое, ни спортивное – не собрало столько людей, сколько принесение Пояса Пресвятой Богородицы. Это и было шоком для людей, напрочь не переносящих веру, – по тем самым причинам, о которых я сказал: в злохудожну душу не внидет премудрость. Думаю, что умные люди, имеющие злохудожну душу, сделают правильный вывод: «Если я не принимаю этого, значит, что-то у меня внутри не так, мне нужно в самом себе разобраться». А человек ограниченный, закомплексованный, политически ангажированный будет по-прежнему петь свою песню.

Что же на самом деле происходило в этой очереди? Я получал буквально в режиме реального времени информацию о происходившем. Конечно, были люди, которые тяжело переносили стояние, были чем-то недовольны. Но абсолютное большинство стояли в очереди, не просто дожидаясь прикосновения к святыне, – это был молитвенный подвиг, подвиг веры, который менял людей на глазах. Представители Министерства внутренних дел, московской мэрии говорили: «Мы никогда за всю свою профессиональную жизнь не имели дела с такой очередью – где бы люди благодарили, где бы люди улыбались, где бы люди так близко к сердцу принимали любое проявление доброжелательности».

А сколько лицемерных и ложных слов было сказано по поводу пропусков! Быть может, кто-то обиделся, что люди, допустим, из детского дома, приюта, из какой-то организации, приехав издалека, получили эти пропуска. Но ведь вот что важно помнить: люди в очереди стояли добровольно. Многие само стояние воспринимали как богоугодное делание. Я столкнулся еще и с другим. Некоторые говорили: «Жалко, что я не сумел выстоять всей очереди». А тот, кто прошел по пропуску, сказал: «Я, наверное, не испытал того, что испытывали люди, стоявшие в очереди». Эта очередь, которая шокирует современного обывателя, привыкшего к комфорту, которая раздражает человека, не приемлющего по идеологическим причинам феномен веры вообще, – это было не что иное, как выражение сильного религиозного чувства людей.