Читаем Слово советского пацана. Бандиты, маньяки, следаки полностью

Но он впервые столкнулся с трупом в собственной квартире. Николаев решил расчленить в ванной его тело, чтобы вынести из дома и похоронить. Острый нож в доме имелся. Владимир принялся разделывать тело — как тушу животного. И в этот момент что-то в нем перевернулось. Николаева охватило безумное желание — попробовать вкус человечины… Вокруг — никого. Ни одного свидетеля. Правда, в любой момент могли нагрянуть собутыльники.

На зоне его не замечали в таких отклонениях. Кем-кем, но каннибалом Николаева не считали. Сначала он отварил в кастрюли часть человеческой голени. Мясо ему не понравилось. Даже под водку не пошло. Но потом Владимир нашел в холодильнике масло — и прижарил «жаркое» на сковородке. Вот этот вкус пришелся ему по душе! Он разместил мясо в холодильнике и питался им две недели. За это время, видимо, и стал настоящим маньяком-каннибалом.

Страсть к человечине

Вечером он подстерег в переулке пьяного. Для верности ударил его палкой, за несколько минут убил. Несчастный даже не кричал, не звал на помощь. Дома Николаев снова разделал его как тушу. Питался этим мясом еще почти месяц. Вошел во вкус! И удивлялся, что в городе никто не говорит о пропаже людей…

Ходили слухи, что Иванов разделался и с одним из своих собутыльников, прямо во время пьянки. Зарезал и съел — чуть ли не на глазах приятелей. Но слухи — они и есть слухи: не подтверждаются показаниями. Николаев, несмотря на очевидные психические отклонения, вел себя достаточно осторожно. Он никому не рассказывал о своем новом увлечении. Понимал, что о таких вещах следует помалкивать. И, когда речь шла о каннибализме, действовал исключительно в одиночку. Тем более, что, как и многие люди с искореженной психикой, к людям он относился презрительно. Зачем ему помощники, когда он сам — почти супермен?

Последняя охота

Однажды вечерком он снова вышел на охоту. И снова Николаеву сопутствовала удача. Попался человек, который не смог оказать ему серьезного сопротивления. Пытался убежать, но Николаев прижал его к забору и несколько раз ударил. А потом, зажав ему рот, добивал ногами и палкой. Вокруг не было ни души, ни единого свидетеля. Но на следующий день преступник все-таки совершил ошибку — скорее всего, чувствовал себя безнаказанным и потерял бдительность. На этот раз немного мяса каннибал отдал приятелю в обмен на две бутылки водки. Тот считал, что Николаев подсунул его сайгачью вырезку. Деликатес! Жена сварила ему из этого мяса пельмени. Но вкус показался парню странным, даже отвратительным. А, может быть, он уже замечал за Владимиром что-то странное, таинственное и омерзительное. К счастью, собутыльник Николаева оказался человеком, не лишенным совести. К тому же его оскорбил странный подарок приятеля! Что за гадость ему подсунули? Он отправился в поликлинику (не в милицию же идти?), сдал эти пельмени на анализ. Там сразу нашли человеческую кровь. Санитары сразу всё смекнули и вызвали оперов.

Разоблачение каннибала

В тот же вечер в квартиру каннибала прибыли милиционеры. Они застали его над человеческим мясом, которое поедал… Квартира была залита кровью. Николаев сразу признался в трех убийствах с целью каннибализма. Признался, улыбаясь, с чувством гордости. Такое бывает у маньяков — они считают, что преступная страсть ставит их выше обыкновенных людей. Обыск показал, что никаких ценностей в квартире, кроме человеческих останков, нет. Разве что денег на 2–3 дня скромной жизни. Существовал вор небогато. Жена его судьбой абсолютно не интересовалась. И, конечно, узнав перипетии дела, постаралась сделать так, чтобы ни ребенок, ни кто другой не знал о ее замужестве с этим человеком.

Отмененная казнь

В камере смертников каннибал провел всего два страшных года, каждую ночь ему снилась смертная казнь. Но в 1999 году наказание сменили на пожизненное заключение: ведь в России ввели мораторий на смертную казнь. С тех пор Николаев стал охотно давать интервью журналистам. Криминальная хроника в чести в любой газете. Он каждый раз говорит, что мечтает выйти на свободу, и производит впечатление жизнелюба. Нет, то не сломленный человек.

Черный дельфин

Он сидит в самой суровой российской тюрьме — в «Чёрном дельфине», в безлюдном месте в Оренбургской области. Этот острог был создан еще при Екатерине, для пугачевцев. Конечно, с тех пор там многое изменилось. Порядки самые жесткие, техника наиболее современная, охрана вышколенная. Там, в «Дельфине», ему выписали лаконичную характеристику: «Склонен к побегу, нападению. Людоед. Хронический алкоголик, грубый, неуравновешенный». Склонен к побегу! Это о многом говорит. Сколько таких маньяков вышли на свободу? Далеко не обо всех мы знаем. Одно внушает оптимизм: Николаев не был богат, и у него не должно было остаться дружков-соучастников, в особенности влиятельных и богатых. А в одиночку бежать из «Черного дельфина» уж точно невозможно. Но каннибал, перешагнувший рубеж пенсионного возраста, надеется досрочно выйти на свободу.

Перейти на страницу:

Похожие книги

12 Жизнеописаний
12 Жизнеописаний

Жизнеописания наиболее знаменитых живописцев ваятелей и зодчих. Редакция и вступительная статья А. Дживелегова, А. Эфроса Книга, с которой начинаются изучение истории искусства и художественная критика, написана итальянским живописцем и архитектором XVI века Джорджо Вазари (1511-1574). По содержанию и по форме она давно стала классической. В настоящее издание вошли 12 биографий, посвященные корифеям итальянского искусства. Джотто, Боттичелли, Леонардо да Винчи, Рафаэль, Тициан, Микеланджело – вот некоторые из художников, чье творчество привлекло внимание писателя. Первое издание на русском языке (М; Л.: Academia) вышло в 1933 году. Для специалистов и всех, кто интересуется историей искусства.  

Джорджо Вазари

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / Искусствоведение / Культурология / Европейская старинная литература / Образование и наука / Документальное / Древние книги
Жертвы Ялты
Жертвы Ялты

Насильственная репатриация в СССР на протяжении 1943-47 годов — часть нашей истории, но не ее достояние. В Советском Союзе об этом не знают ничего, либо знают по слухам и урывками. Но эти урывки и слухи уже вошли в общественное сознание, и для того, чтобы их рассеять, чтобы хотя бы в первом приближении показать правду того, что произошло, необходима огромная работа, и работа действительно свободная. Свободная в архивных розысках, свободная в высказываниях мнений, а главное — духовно свободная от предрассудков…  Чем же ценен труд Н. Толстого, если и его еще недостаточно, чтобы заполнить этот пробел нашей истории? Прежде всего, полнотой описания, сведением воедино разрозненных фактов — где, когда, кого и как выдали. Примерно 34 используемых в книге документов публикуются впервые, и автор не ограничивается такими более или менее известными теперь событиями, как выдача казаков в Лиенце или армии Власова, хотя и здесь приводит много новых данных, но описывает операции по выдаче многих категорий перемещенных лиц хронологически и по странам. После такой книги невозможно больше отмахиваться от частных свидетельств, как «не имеющих объективного значения»Из этой книги, может быть, мы впервые по-настоящему узнали о масштабах народного сопротивления советскому режиму в годы Великой Отечественной войны, о причинах, заставивших более миллиона граждан СССР выбрать себе во временные союзники для свержения ненавистной коммунистической тирании гитлеровскую Германию. И только после появления в СССР первых копий книги на русском языке многие из потомков казаков впервые осознали, что не умерло казачество в 20–30-е годы, не все было истреблено или рассеяно по белу свету.

Николай Дмитриевич Толстой , Николай Дмитриевич Толстой-Милославский

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное