Слово воина

Метров через сто он наткнулся на узкий ручеек, втекающий в озеро со стороны березняка. И, что немаловажно, — несущий по дну мелкий желтый песок, что выстилал узкий пляж и длинную полосу от берега в глубину. Благо снимать ничего не требовалось, Олег просто вошел в воду, долго плескался, смывая с себя накопившуюся грязь и пот, а потом растянулся на горячем песке, широко раскинув руки и ноги.

— Гавайи… — довольно пробормотал он. Послышались тихие шаги, осторожный смешок. Крест у запястья начал медленно нагреваться.

— Лада? — лениво спросил он.

По груди, по животу скользнули нежные прохладные пальчики, остановившись на бедрах. Такие же нежные и прохладные губы коснулись его губ.

— Лада… — уже не вопросительно, а утвердительно прошептал он, чувствуя, как по телу скользят длинные волосы.

Зеленые глаза, вздернутый носик, точеные ушки, тонкие губы, соболиные брови. А какая грудь скрывалась под волосами! Какие бедра…

Ведун почувствовал, как плоть его от подобных мыслей восстает и твердеет, словно неолитический мегалит, схватил ласкающую его девушку, привлек к себе, впившись самым настоящим, жарким поцелуем. Потом, не удержавшись, скользнул левой рукой вниз, крепко сжал упругую грудь. На бедра опустилась приятная тяжесть, обнявшая его достоинство приятной упругостью — Олег дернулся ей навстречу решительным толчком, невольно застонав. Однако краешек его сознания отметил, что в позе обнимаемой девушки отмечается какая-то несуразица… Молодой человек открыл глаза — и вдруг обнаружил, что обнимает отнюдь не Ладу, а какую-то черноволосую, смуглую, раскосую красотку, а вторая — бледная, как лист писчей бумаги, с острым подбородком и большой раскачивающейся грудью, закрыв глаза и откинув назад голову, самозабвенно вкушает наслаждение близостью.

Правда, Олег был не в том состоянии, чтобы прекращать общение и спрашивать паспорта…

* * *

Незадолго до заката, пощупав одежду, Середин понял, что до темноты она не высохнет совершенно точно, а потому отправился в лес за дополнительным припасом валежника и развел рядом с первым второй костер. Верное средство, если не хочешь, чтобы один бок раскалялся, а другой мерз, — это запалить два костра и лечь между ними. Чтобы камни бока не намяли, Олег наломал веток, сделав себе узкое ложе, а сверху накидал рваной травы. Не перина, конечно, получилась, но спать можно.

Ночью ему снилась Таня. Главный ветеринар зоопарка добровольно явилась к нему домой в полупрозрачной комбинации и черном белье, устроила стриптиз на подоконнике, а потом накинулась и, сладострастно рыча, начала жадно предаваться любви всеми мыслимыми и немыслимыми способами. Оргазмы шли один за другим, но женщина была ненасытна, не оставляя свою жертву ни на мгновение…

Несколько раз Олег просыпался от холода, поднимался, прислушиваясь к раздающимся со всех сторон смешкам, подбрасывал в костры валежник, укладывался снова — и пульсирующий жаром крестик у запястья подсказывал ему, что сны такие приходят неспроста… Однако же застать никого возле себя ведуну за всю ночь так ни разу и не удалось. А что до следов — так у мужчин такое бывает… При долгом воздержании…

Прежде чем одеться, Середин по предрассветному туману добежал до ручья, бухнулся в воду, смывая с себя налипшую листву и прочую грязь, еще раз сполоснул волосы. Внезапно совсем рядом появилось светлое пятно — поверхность озера разорвалась, и над нею выросла голова, облепленные шелком плечи, торс, мокрые шаровары.

На пляже Любовод опустился на четвереньки, дернулся вперед, словно его затошнило — на песок изо рта выплеснулись струи воды. Купец немного покашлял, потом уселся, поджав под себя ноги.

— Ты… откуда? — облизнув занемевшим языком губы, спросил Олег.

— Оттуда, — кивнул на озеро Любовод.

— Ага. — Середин зачерпнул воды, плеснул себе на лицо. — Тогда пошли к огню, обсушишься немного.

Одежда ведуна высохла, поэтому он оделся, вместо своих штанов разложил купеческие, шелковую косоворотку кинул на ветки — и так за считанные минуты высохнет. Протянул вернувшемуся из пучины парню «шашлык» из грибов.

— На, поешь. Как будем готовы, Лада к жилью обещала вывести.

— Не нужно, — покачал головой купец. — Скоро за нами придет ладья.

— Ты уверен?

— Конечно…

— Слушай, — вздохнул Олег. — Давай не будем крутить. Ты же понимаешь, что меня от любопытства вот-вот в куски разорвет. Или сразу скажи, что все тайна, или признавайся, чего случилось.

— Да в общем, ничего, — пожал плечами Любовод. — Просто она — моя мать.

— Кто?

— Русалка.

— Какая?