Словоплёт

Сантинали с удивлением отметила, что словоплёты были почти одного роста, будто кто-то линейкой мерил, только Хранитель Севера в сравнении с Хранителем Юга казался тонким тополем на фоне скалы.

— И возьми себя в руки. Сожжёшь всё к праотцам здесь. Вдохни. Выдохни. — Шанаран сделал одной рукой жест, показывая как вздымается и опадает грудная клетка, а второй ловко отодвинул стул рядом с Сантинали и тут же уселся. — Доброе утро, Аластар. Знакомьтесь, мой брат. Он здесь недавно, поэтому прошу простить его манеры, — ша уже запустил руку в тарелку с овощными палочками и теперь аппетитно хрустел морковокй. Пудинг королевны он предусмотрительно не трогал.

Шанасаннан посопел немного и повторив манёвр Шанарана сел слева от Сантинали. К ним боязливо подошла служанка неся ещё два набора столовых приборов.

— Ещё один словоплёт, прошедший все одиннадцать кругов посвящения, — завороженно рассматривая его пробормотал Аластар. — Вы говорите, вы братья?

— Побратимы, — тут же уточнил Шанаран. — Мы вместе учились.

— Как же вместе, — пробурчал Шанасаннан, рассматривая содержимое своей тарелки, — Ты стал Шаной на полтора года раньше меня. И ты ешь руками!

— Здесь принято такое есть руками.

— И ещё ты в белом!

— Это не белый, а бежевый.

— Без разницы! С каких пор ты носишь светлую одежду? Смотрителей на тебя нет! — Аластар, Мирт и Сантинали переводили взгляд с одного ша на другого. Похоже, они стали свидетелями какого-то спора, начавшегося ещё наверху. — Да ещё в гостиничном халате!

— По крайней мере в таком виде я выделяюсь намного меньше, чем ты в своём дурацком доспехе.

— ОН НЕ ДУРАЦКИЙ, — тут же вспыхнул Шанасаннан.

— Сегодня же пойдём купим тебе нормальную одежду, — не обращая на него внимания продолжал Шанаран. — И прекрати так громко думать, от тебя раскалывается голова.

— Неженка.

— Сам такой.

Они замолчали, каждый занятый своей едой. Неужели они успели поссориться?! Но как? Из-за чего? Сантинали попробовала спрятаться за своим стаканом с молоком. Что за глупая ситуация. Как теперь быть? Как выкручиваться?

— Очень приятно познакомиться, господин Ренан, — немного придя в себя начал было учитель Тео, но Хранитель Юга тут же возмутился:

— Для вас Шанасаннан, не знаю вашего имени, — похоже, у ша с самого утра было ужасное настроение.

— Аластар Теодор, учитель и куратор О'Сантинали, — тут же откликнулся Шанаран. — Я же тебе о нём… рассказывал.

— В твоих воспоминаниях он выглядел совсем не так.

За столом опять повисла напряжённая тишина.

— Воспоминаниях? — Учитель Тео совсем растерялся. — Шанасаннан? Как Хранитель Юга времён Старого Царства? У вашего учителя были удивительные познания в истории…

Шанасаннан хотел возразить что-то ещё, но встретился взглядом с Шанараном и, наконец, умолк. Похоже, Аластар отказывался верить в очевидное. Хотя Сантинали и понимала, что на его месте тоже не поверила бы в такое — кто в своём уме согласится хотя бы допустить мысль о том, что люди, жившие больше шестисот лет назад, сидят с тобой за одним столом — сейчас поведение учителя казалось ей несколько глупым. Так дальше продолжаться не может.

— Учитель, у меня к вам есть один очень важный разговор. Пойдёмте ко мне после завтрака.

Остаток завтрака прошёл напряжённо: Шанасаннан то и дело зыркал по сторонам, и от его грозного взгляда окружающие столики быстро опустели. Шанаран выглядел бледным и невыспавшимся, и в один момент Сантинали даже показалось, что колдун вот-вот уткнётся носом в салат и захрапит, но всё обошлось. Никто больше из их экспедиции не появился, и, наконец, они отправились наверх. От предстоящего разговора Сантинали нервничала всё сильнее, и мысли как она будет его вести, появившиеся во время еды, сейчас испарились без следа. Может, всё же дурацкая идея была посвятить учителя Тео в секрет? С другой стороны рано или поздно придётся это сделать, и позже будет ещё тяжелее.

Мирт всё крутился вокруг в надежде, что его позовут тоже, и Шанаран, переглянувшись с королевной, пропустил его в комнату перед собой. Пусть знает, у кого учится. Наконец, все расселись по креслам. Один Шанаран, помедлив на пороге, направился к кушетке и лёг, закрыв глаза.