Сложение сил

— Брать живьем! — Послышался откуда-то из-за спины крик чуть-чуть отставшего Густава. Впрочем Олег и без его советов попытался парализовать мышцы женщины, но чары из арсенала целителей канули в её тело, как камень в омут. И пусть её заметно повело в сторону, однако это не помешало бывшей рабыне нанести новый магический удар по пытающемуся подняться священнику, который смог сбить с себя вражеские чары, окутавшись чем-то вроде плаща из света. Если бы не Стефан, успевший буквально в последний момент заслонить собою церковника и принять вражескую магию на броню, то быть бы ретивому слуге веры отпеваемым в собственной церкви. — И окружите дом, никто не должен ускользнуть!

Еще двое бывших рабынь, выбравшихся из дома, изменились еще сильнее. Одна стала напоминать какого-то паука из-за десятка покрытых хитином длинных когтистых конечностей, ассиметрично торчащих у неё из спины, живота, груди и даже центра лба, а у второй голова отсутствовала. В болтавшемся на удлинившейся шее отростке не имелось ни глаз, ни ушей. Одна только большая зубастая пасть, полная острейших клыков. Людьми эти существа быть уже никак не могли, просто одержимые обитателями нижних миров мясные марионетки, которые использовали частично функционирующие человеческие останки как способ зацепиться за чуждый им план реальности. Загромыхали выстрелы, и десятки пуль принялись рвать монстров на куски, вдобавок в тварей полетели заклинания, под воздействием которых мутировавшая плоть таяла подобно сахару в бокале с горячим чаем, однако уничтожить этих существ быстро не получилось, и каждое из них успело нанести еще по одному удару. А после оплыли грудами перекрученного мяса и смердящей слизи, поскольку в сей прощальный привет вложили все, что только могли, выложившись без остатка.

— Мля… — Выдохнул Олег, перед лицом которого об созданный защитными амулетами барьер разбился сгусток концентрированного хаоса, выплюнутый женщиной-пауком. И часть его каким-то образом просочилась дальше, поскольку правую сторону лица рвануло жуткой болью, а поле зрения резко сократилось наполовину. Превратившаяся в нечто вроде живой ракеты пасть на длинной шее билась как рыба, сжигаемая сразу тремя церковниками, но все равно не разжимала зубов, сошедшихся на шлеме испуганно матерящегося Стефана. Чары последней из одержимых ударили рванувшуюся в ближний бой Доброславу практически в упор, и теперь оборотень каталась по земле, громко скуля от боли и зажимая лапами огромную дыру в животе. — Как же так?!

— Я сдаюсь! — Послышался из дома пожилой ведьмы испуганный женский голос. — Они не должны были на вас набрасываться, это случайно получилось! Не стреляйте!

Дела судебные. Интерлюдия.

— Это возмутительно! — Старец Сергей шипел и исходил струями горячего пара, словно давным-давно забытый на плите чайник, перебирая листы бумаги, заполненные кривоватыми строчками трудночитаемого текста. И кляксами. Писец, протоколировавший допрос пойманной с поличным чернокнижницы, то ли был новичком, то ли выполнял свою работу из рук вон плохо. Единственным фактором, который радовал церковника-пироманта, являлась весьма скромная толщина данного документа. Преступница банально не успела наторить достаточно злодеяний, прежде чем оказалась схвачена за руку в прямом и переносном смысле слова. — Судебные заседания по подобным делам должны проводиться комитетом минимум из трех лиц соответствующего духовного звания! И вообще — обвиняемая где?!

— Особые обстоятельства требуют особых мер, уважаемый старец, — развел руками раскачивающийся на оббитом бархатом высоком стуле брат Ерафим, а после протянул руку к стоящей на столе рядом с ним вазе с сушками, одна из которых немедленно треснула в пальцах православного инквизитора. — В подготовке к торжественным богослужениям в честь грядущего поста заняты все, вплоть до только-только переступивших пороги монастырей послушников. Но протокол все равно будет соблюден, ведь я пригласил присоединиться к заседанию небезызвестного вам корабельного капеллана, что должен подойти с минуты на минуту. А обвиняемая сейчас находится глубоко под землей, в камере рядом с негатором, поскольку позавчера не просто в очередной раз впала в истерику, а как следует распсиховавшись, попыталась напасть на охранника. Велеть, чтобы достали её из карцера?