Сложности любви. Кризис семьи

А для правильной интонации нужно понимать, что собеседник не имеет в виду нарочно противоречить. Как бы это иначе ни выглядело, как бы ни казалось, что это он (она) говорит нарочно, специально, лишь бы сделать мне плохо. Это не так! За его (ее) настойчивостью стоит какая-то внутренняя убежденность, реальная озабоченность, а за раздражительностью или даже грубостью – какой-то запрос.

И надо обязательно посчитаться с этой убежденностью. Надо подтвердить, что ты эту озабоченность видишь и считаешься с ней. «Скажи, Миша, ты почему не разрешаешь купить сыну мобильник? Тебе кажется, это слишком дорого? Тебе кажется, что его это избалует?». Если жена задаст этот вопрос без вызова, без укора, а с искренним интересом к его соображениям – накал эмоций сильно снизится.

– Хорошо, эмоции сняли. Но все равно, одному хочется одного, другому другого. Это значит, что один должен уступить, пойти на жертву.

– Тут надо говорить уже не о процессе переговоров, а о существе отношений, которые связывают этих двух людей. То есть надо понять, кто к кому как относится. В отношениях мужчины и женщины есть два разных начала, два совершенно разных чувства. Одно из этих чувств – потребность, чтобы другому было хорошо, насколько это в моих руках. И совсем другое, противоположное чувство – это потребность, чтобы мне было хорошо, насколько это зависит от другого.

В реальной жизни есть, разумеется, оба начала и в любом человеке и в любой паре. Вообще, это вполне нормальное чувство, потребность в том, чтобы мне было хорошо. Вопрос только в пропорции, вопрос только какое чувство сейчас сильнее мной движет, какое чувство громче выражено. Эта пропорция зависит от зрелости человека: чем более зрелым является человек, тем больше он в состоянии сосредоточиться на своём партнёре (жене, муже, ребёнке, приятеле). К сожалению или к счастью, психика так устроена, что партнеру заметно только чувство, которое преобладает. Если я больше тяну одеяло на себя, то партнеру незаметно (или неважно), что в каких-то случаях я с ним всё же считаюсь. И вот эта настоящая подоплека, кто к кому как относится, она и вылезает только в конфликтных ситуациях, только в ситуации столкновения интересов. Пока оба предаются занятиям, не ущемляющим ничьих интересов: ходят по покупкам, вместе ходят на митинг, ругают плохую погоду или катаются на лыжах – в этих безмятежных ситуациях ничего нельзя сказать о настоящем характере их отношений. А вот когда одному хочется спать, а другому слушать громкую музыку – вот тут видно, кто чьими интересами выше дорожит.

– Получается, в идеальной семье каждый стремится к тому, чтобы хорошо было другому?

– Да, в идеальной семье каждый старается стянуть одеяло с себя и натянуть его на другого. Каждый всё время думает – не холодно ли другому.

– С мужчиной мы разобрались – он должен быть ответственным. И когда он это проявляет, он становится главой семьи. А в каком случае женщина становится главой семьи?

– Женщина становится главой семьи, в нашем смысле слова, когда она «берет на себя» очень инфантильного мужчину. Именно берет на себя – правильно распознает его инфантильность. И бывает его этой незрелостью тронута, а не раздражена, не разочарована. Она чувствует его потенциал, ей его жаль. И ей хочется ему помочь развернуть свой потенциал. Она берет его на себя и начинает аккуратно, терпеливо вести его по жизни. В этом случае женщина становится «доброкачественной», правильной главой семьи. Она берет на себя ответственность за происходящее.

– А «недоброкачественной» семьи не бывает?

– Сколько угодно – это когда просто идет борьба за лидерство. Я бы сказал, что таких сюжетов большинство в наших семьях.

– Почему это происходит? Понятно, что мужчина традиционно себя чувствует комфортно, являясь главой семьи. Он ощущает себя на своем месте, когда он является лидером. А почему женщина борется за лидерство в семье?

– Я не знаю, существует ли общий ответ, из-за которого это все происходит. Я думаю, что существует много разных причин. Например, когда женщине с этим мужчиной ужасно некомфортно, и она пытается просто выкарабкаться из-под этих обломков и как-то подтвердить собственное право на мнение на то, куда мне пойти или не пойти. Это не борьба за лидерство, это борьба за жизнь, я бы сказал.