Сложные отношения(СИ)

Если я правильно поняла, то он отвечал за военную подготовку и дисциплину на всех курсах. А ещё говорят, этот господин был довольно любвеобилен. Даже сейчас он умудрялся строить глазки высокой стройной брюнетке. Тоже, кстати, магу Интересно, он об этом знает?

Студентов на новом факультете было совсем ничего. На все шесть курсов едва набиралась полсотни, поэтому преподавательский костяк был мал. Пятеро преподавателей по университетским дисциплинам общего характера, и пятеро же магов.

Я познакомилась почти со всеми, кроме той самой брюнетки, сонного лысого старичка, и довольно изящного молодого мужчины со смугловатой кожей и выразительными тёмными глазами. Он встретил мой взгляд и тут же отвёл его, будто испугавшись.

- Ах, да, тут не все со всеми знакомы, - очнулся Крамер. - Господа и дамы, позвольте представить вам фрау Софию Шефнер, нашего артефактора.

Вот не привыкла я, что при произнесении моей фамилии люди затихали и напрягались. Даже "бандит" посмотрел на меня без особой симпатии. Не изменился в лице лишь целитель, кажется, просто не вспомнив, кого так зовут.

- Фрау Шефнер, будьте внимательны, запоминая имена - второй раз не повторю, - Крамер был явно знаком с "забывчивостью" артефакторов. Правда, довольно избирательный - обычно только на имена и лица. - Фрау Клара Гольц, наш менталист и фрейлейн Сезанна Шмидт, преподаватель тонких искусств.... Куда уж без них на факультете боевой магии.

Ну по крайней мере не только мне Крамер выказал своё неудовольствие. Фрейлейн Шмидт была довольно хмурой и язвительной старой девой лет сорока пяти, и она же была известнейшей поэтессой Брейга.

- Господин Дельвиг Триер, военный куратор, который не даст нашим студентам забыть, что они всё-таки воины, а не институтские девицы, - продолжил декан. - Валлери Ардег, наш целитель, и мастер-алхимик Томас Бергман.

Алхимика я знала. Он выпустился на три года раньше меня, и какое-то время работал в военном министерстве. Последнее отнюдь не прибавляло ему очков в моих глазах, хотя этот кудрявый и большеротый алхимик казался вполне себе дружелюбным человеком.

Сонный старичок, Ларс Муниг, оказался историком и специалистом по военной стратегии, коренастый усатый мужчина, Ульрих Лидгер, мастером боевых искусств, а высокий хмурый господин в очках - инженером-оружейником. Но больше всех меня удивил Лоренцо Моретти, тот самый смуглолицый господин, что держался отстранённо. Господин Моретти, который должен был преподавать право, философию и математику, прибыл из Лермии. Иностранец, которого допустили до боевых магов Грейдора, будущих армейский спецов? Пока боевики были под крылом военного министерства, едва ли это было бы возможно, но очевидно у университета были более либеральные взгляды на образования. Хотя уверена, что у моего мужа хранилась полная информация на Моретти, а значит, он был вне каких-либо подозрений.

После довольного быстрого знакомства Крамер озвучил общий курс, на который должны были ориентироваться все преподаватели, распределил кураторов по группам и уточнив, что ни у кого из нас нет вопросов по расписанию, сбежал на встречу с первокурсниками.

- Второй курс? Сочувствую,- сказал мне господин Лидгер, преподававший боевым магам ещё в академии, заметив мой растерянный взгляд. К тому, чтобы быть чьим-то куратором, беря на себя все проблемы своей группы, я не была готова. - Так-то ребятки не плохие, но есть там одна парочка, оба из потомственных, которая вечно доставляет проблем.

- Сложный характер? - спросила я.

- У девочки да. С норовом, да и довольно конфликтна. Хотя на вид Грохенбау сущий ангелок.

Я едва не фыркнула, услышав знакомую фамилию. Ну надо же, а Ирма умет произвести впечатление!

- Но вот Бертольд Келлер гораздо хуже, - продолжил Лидгер, то ли пытаясь меня запугать, то ли предупреждая. - Вроде тихоня, но вы не обманывайтесь. Если на втором курсе кто какую пакость и сотворит, то знайте - за этим стоит Келлер. При этом он достаточно сообразителен, чтобы не попадаться.

Келлер. Хм, а ведь я совсем забыла, что сын Линды Келлер учился вместе с Ирмой в военной академии. Ему, должно быть, сейчас около шестнадцати-семнадцати. Такой взрослый, но он вполне мог бы быть сыном Мартина...

Ну и о чём я только думаю? Семнадцать лет назад мой муж и Линда скорее всего даже не были знакомы, да и не мог быть Шефнер так неосторожен, чтобы заводить детей вне брака. Так почему мне столь неприятно даже думать об этом?

Ревность - чудовищно глупая штука, поэтому я выбросила из головы ненужные мысли. Меньше всего мне хотелось, чтобы моя личная неприязнь к фрау Келлер как-то сказалась на моём отношении к студенту Келлеру.

- Буду знать. А что вы скажете про шестой курс, мастер?