Сложные отношения

Открыв дверь ключом, он сразу направился наверх, где его поприветствовал камердинер, носящий сложнопроизносимое имя Мургатройд. Как ни старался, Хейзелмер не сумел убедить Мургатройда, щеголеватого и подчеркнуто высокомерного малого, что не нужно ждать его возвращения, потому что он, Хейзелмер, вполне способен сам лечь спать. Тонкими намеками Мургатройд дал ему понять, что беспокоится не о нем самом, а о его одежде, и Хейзелмер капитулировал.

Вслушиваясь в звук удаляющихся по коридору шагов, Хейзелмер задул свечу и, закинув руки за голову, с наслаждением потянулся, улыбаясь при мысли о зеленых глазах. По дороге домой Тони высказал вслух те же соображения, что приходили в голову ему самому. За благосклонность сестер Дэрент развернется жесткая борьба, которую будут вести очень опытные игроки. При нынешнем положении дел Хейзелмер был вовсе не уверен, что ему удастся завоевать сердце Доротеи.

Он отдавал себе отчет в том, что по причинам, не вполне ясным ему самому, впервые в жизни ему очень хотелось понравиться женщине.

Прием у леди Бедлингтон был великим событием, куда приглашались все, кто хоть что-то собой представлял. Эксцентричная хозяйка была рада принимать у себя лордов Хейзелмера и Фэншоу, а также их многочисленных друзей и знакомых, которые прибыли сравнительно рано.

Пройдя в бальный зал, Хейзелмер встал так, чтобы держать в поле зрения лестницу. Как только на ее вершине показались Доротея и Сесилия, он ловко завершил начатый разговор и не спеша зашагал к лестнице, у подножия которой и встретился с мисс Дэрент.

Видя, что он направляется к ней, девушка улыбнулась и присела в реверансе, а маркиз отвесил ей поклон. Доротея старалась не обращать внимания на внезапно возникшее волнение, от которого стало трудно дышать.

Поднеся ее руку к губам, Хейзелмер нежно поцеловал ее пальцы, превратив скучный церемониал в ласку. После этого он не отпустил ее руку, но перевернул, чтобы раскрыть висящую на запястье танцевальную карту. Эти маленькие карты, в которых перечислялась последовательность танцев, а также имелось место для вписывания имен пригласивших кавалеров, находились на пике моды, и все лучшие хозяйки непременно выдавали их дебютанткам вместе с крошечным серебряным карандашиком на ленточке.

— Мисс Дэрент! Каким же таинственным образом получилось, что у вас не занято на сегодняшний вечер ни единого танца? Однако, думаю, я удовольствуюсь всего одним вальсом — первым, возможно?

Доротея со смехом согласилась, и маркиз тут же вписал свое имя в нужную строку. Отпустив ее руку, он оглянулся и, заметив ее поклонников, спускающихся по лестнице, продолжил тихим голосом, так чтобы услышать его могла только она одна:

— Ну а в качестве награды за столь раннее прибытие я рассчитываю получить от вас позволение сопроводить вас к столу. Что скажете?

Доротея ничего не ответила, лишь удивленно посмотрела ему в глаза. Верно истолковав этот взгляд, Хейзелмер добавил:

— Это совершенно уместно, уверяю вас.

Улыбнувшись, он посторонился, чтобы дать возможность многочисленным поклонникам прекрасной мисс Дэрент пригласить ее на танец.

Маркиз заметил, что в числе подошедших к ней мужчин присутствуют и Маркэм, и Питерборо, и Элвенли, и Десборо. Среди джентльменов, сгрудившихся вокруг Сесилии Дэрент, Хейзелмер заметил лордов Харкота и Бэссингтона, а также Фэншоу, который решил применить схожую с ним самим тактику. Это и неудивительно, учитывая, что за ужином они обсудили то, как будут себя вести. Довольные таким успехом, приятели отправились искать себе партнерш для первого танца.

У Доротеи не было времени, чтобы обдумать хитрость маркиза, так как ее осаждала толпа поклонников и ее танцевальная карта очень скоро заполнилась. Она наслаждалась каждым мгновением. Ей очень шло шелковое платье бронзового цвета, поверх которого была надета тончайшая фаевая накидка, переливающаяся с каждым шагом. Покрой с завышенной талией прекрасно подчеркивал стройную фигуру, отчего Доротея казалась еще более очаровательной, чем обычно. Множество разгневанных матрон не могли взять в толк, отчего это Селестина не предложила такой фасон платья для их дочерей?

Доротея о подобной зависти к себе и не догадывалась, зато заметила, что кавалеры на этом приеме иные. В «Олмаке» это были очаровательные молодые люди не старше ее самой, за исключением разве что лордов Хейзелмера и Маркэма. Все эти джентльмены с благоговением относились к ее красоте и самообладанию и с радостью предоставляли ей возможность выбирать темы беседы. Сегодня вечером кавалеры были старше, примерно одного возраста с Хейзелмером, и Доротея находила это обстоятельство весьма затруднительным. Некоторые из них, вроде обходительного Элвенли, не доставляли беспокойства и могли считаться ее друзьями. Другие, вроде лорда Питерборо и щеголеватого Уолсингэма, внушали тревогу. Когда настаю время первого вальса и к ней подошел Хейзелмер, избавив ее от общества Уолсингэма, Доротея шагнула к нему с облегчением.

Маркиз, тонко чувствующий происходящее, не удержался от замечания:

— Тяжелый вечер выдался, а, мисс Дэрент?