Сложный выбор

— Мне нравится, когда ты улыбаешься. Как думаешь, слишком дорогой подарок? — говорю я преувеличенно бодро, потому что внутри грызет мысль, что месяц не увижу ни Настю, ни сына. Постараюсь вырваться к ним, но не уверен, что получится. Дел выше крыши.

— Просто улыбка? — переспрашивает Ласка.

— Да. — Я смотрю на нее, пытаясь уберечься от того, чтобы заглянуть в вырез ее кофточки.

Мы мало времени провели вместе, чтобы так надолго отпускать Настю с Дэном от себя. Катастрофически мало. Однако к их возвращению все формальности с разводом будут улажены и я стану свободным человеком.

У жизни есть одно удивительное свойство: если отвергать все, кроме лучшего, в итоге ты его и получаешь. Железобетонный принцип. Впору отказаться от всего незначительного, дабы получить что-то по-настоящему ценное. То, чего, оказывается, я сам был лишен. События последних дней это лишь подтверждают.

— Ну хорошо. Если ты просишь о такой мелочи… — кивает Настя и улыбается, не сводя с меня искрящегося взгляда.

В этот момент я жалею, что не попрощался с Лаской дома. Хотя при ребенке это бы и не получилось. Денис разбудил нас ни свет ни заря и потребовал немедленно ехать в аэропорт. Его совершенно не смутило, что я ночевал у них дома и остался на завтрак. Мы провели сегодняшнее утро как настоящая семья. Сын не отходил от меня, а Ласка задумчиво посматривала на нас и потом, в машине, совсем сникла.

— Так достаточно? — шепчет она и обводит языком пухлые губы.

Я схожу с ума от ее сверкающих весельем глаз. Что осталось неизменным за эти годы — нежность, с которой Ласка ко мне относится. Может словами ничего не говорить, но все видно по ее поведению и жестам. И это несмотря на то, что моя семья сделала с этой наивной, ранимой девочкой. Наверное, поэтому Настю хочется оберегать от всего плохого, что происходит у меня в жизни. Никому не позволю причинить ей боль. Хватит того, что Ласка уже пережила.

— Достаточно, — улыбаюсь в ответ. Пульс частит.

Странные ощущения. Забытые, но такие сильные. Я думал, это похоть, которую нужно с корнем вырвать из сердца. Особенно когда Настя исчезла, ясно дав понять, что взаимности больше не получу. Испытывал чувство вины и безумно злился: на себя, на Игоря, на всех. В итоге утратил контроль над эмоциями и допустил ряд ошибок, став заложником своего выбора.

— Не люблю долгие прощания. И вообще, я была против, чтобы ты сюда ехал, — произносит Настя и напрягается, когда замечает идущих к нам Багдасаровых.

— Ну все, давайте загружайтесь в самолет, — распоряжается Ян, тыча пальцем в циферблат часов на запястье. — Через полтора часа нам с Вовой нужно быть в другом конце города, а здесь пробка на пробке. Отзвонись мне, как прилетите, — велит он жене.

Та покорно кивает и обвивает его шею руками.

— Да, мой дорогой. — Алена целует Багдасарова взасос.

Это действует на него, как вакцина против бешенства. Ян тут же становится сговорчивее, его взгляд — не таким заносчивым, а рука с часами опускается на бедро жены.

Не знаю, как сейчас у Яниса с выдержкой, но судя по тому, что эти двое не поубивали друг друга и так страстно целуются на виду у всех, все в порядке. И это не может не радовать. Даже вселяет надежду, что я на верном пути и не опоздал урвать свой кусочек счастья.

— Я передумал насчет улыбки.

Оборачиваюсь, нахожу взглядом Дениса, который стоит с няней и детьми Багдасаровых у окна. Ловлю Ласку за талию и впиваюсь в ее губы. Целую с жадностью, напористо, а когда отлипаю от ее губ, понимаю, что опять прошибает. Никогда не был чутким, а с Настей все чувства обостряются.

— Я буду ждать твоего СМС или звонка, как приземлитесь, — прочистив горло, говорю я и заключаю лицо Ласки в ладони.

Она молчит, но смотрит с нежностью и теплом. Столько всего невысказанного, пронизанного женскими переживаниями в ее взгляде, что меня опять царапает за живое. А Ласка добивает контрольным: прижимается губами к моей руке. Затем разворачивается и идет к сыну немного неровной походкой, так и не сказав ничего напоследок.

Знаю, я многое не смог дать этой девчонке, но в моих силах это изменить. Больше я ее от себя не отпущу. Их с Денисом не отпущу.

— Нормально все у вас вроде, да? — усмехается Ян, больно пихнув меня локтем под ребра, с которых недавно сняли повязку. — Вот только старик твой кукухой в край поехал. Видел, что он счета заморозил?

Мы смотрим вслед удаляющимся спинам Насти, Алены и детей. Меня начинает коробить при упоминании отца и всего, что он творит. Полина и ее звонок Ласке — тоже его рук дело. До какой степени безумия нужно было довести мою почти бывшую жену, чтобы она решилась на такой глупый поступок? Собственно, это я и хочу выяснить. Благо теперь развязаны руки. До Насти и сына никто не доберется, и можно решать все без оглядки на мои уязвимые места.

— Видел, — отвечаю с неохотой. — Поэтому Ласке с ребенком и нельзя было здесь оставаться, пока я не усмирю отца. Ну и тебе спасибо, что согласился помочь. Одна голова хорошо, а две — еще лучше.

Ян печально усмехается: