Сложный выбор

Свободной рукой Вова ныряет в вырез моего домашнего платья и сжимает грудь. Его губы уже на шее, они спускаются ниже, и я задыхаюсь. Почти совсем не соображаю от захлестнувших эмоций, когда Третьяков накрывает ртом сосок. Лижет его, втягивает. Удовольствие сложно контролировать, оно настолько пугающее, что я ощущаю себя обезумевшей, падшей женщиной, когда прошу о продолжении. Это самый настоящий разврат — хотеть женатого мужчину и молить его не останавливаться.

Однако наслаждение стирает все страхи.

Обхватив щеки Вовы ладонями, я сама к нему прижимаюсь. Облизываю его губы, всасываю нижнюю, как он делал несколько мгновений назад с моим соском, и чувствую, что сама от этого пьянею. Ладонь, которая секунду назад терзала грудь, стремительно опускается вниз и касается бедра, а потом уверенно соскальзывает к внутренней стороне. Пальцы тянут мои трусы, вдавливая их в промежность. В том месте меня словно током простреливает. Дергаюсь с такой силой, что Вова на мгновение замирает и вглядывается мне в лицо.

— Пока был в ИВС, думал, с ума сойду от мысли, что вы улетите и я тебя еще долго не увижу.

Эти слова окончательно разрушают мои барьеры.

Вова твердый даже через плотную ткань брюк, и я четко осознаю, что это падение. Безоговорочная и добровольная капитуляция, как бы я ни старалась сохранять хотя бы видимость благоразумия.

Ощутив ладонь Третьякова у себя между ног, издаю протяжный стон. Внизу живота становится горячо. Так сильно, что едва могу стоять на ногах. Словно поняв, что я сейчас рухну на пол, Вова подхватывает меня на руки и несет к дивану. Опустив на него, начинает избавлять от одежды. Потом раздевается сам. Я наблюдаю за ним с мыслью: «Какой же он красивый».

— Ты на таблетках? — спрашивает Вова с серьезным выражением лица, вынимая из заднего кармана брюк презерватив.

Заторможенно киваю, стараясь не зацикливаться на мысли, что Третьяков знал, чем закончится сегодняшняя встреча. И должна признать, сейчас мне откровенно плевать, с какими намерениями он шел к нам с Денисом. Я до немеющих кончиков пальцев хочу Вову, хочу нашей близости.

Подаюсь бедрами вперед, когда мощное тело накрывает меня, вжимая в подушки. Происходящее между нами так горячо и откровенно. Я выдыхаю, хватаю ртом воздух и стону, ощущая непривычный для меня размер внутри. Вова толкается в меня, трахает с первых же движений яростно и сильно.

— Еще, — прошу я. — Так хорошо…

Тянусь к нему и крепко обнимаю, точно зная, что эта ночь будет долгой. Одним разом сегодня мы не ограничимся.

Вова двигается еще агрессивнее, наших стонов становится больше. Я царапаю его спину ногтями и срываюсь в удовольствие, чувствуя, что не только я близка к оргазму.

— Во-о-ова…

Кончаю так ярко, что эти ощущения обескураживают, дезориентируют, выжимают меня до капли. Низ живота пылает.

Мы дышим часто, в унисон. Восстановив дыхание, опять бросаемся в омут страсти. А потом еще.

Глубокой ночью под предлогом принять душ я ухожу в ванную. Нужно несколько минут передышки, чтобы окончательно не сойти с ума.

Завернувшись в полотенце, возвращаюсь в гостиную. Предвкушаю, что еще немного времени проведу в объятиях Третьякова, ведь до утра несколько часов, но застаю Вову лежащим на краю дивана. В брюках и с голым торсом, он спит на животе, свесив одну руку вниз.

Я сажусь рядом и разглядываю его. Синяки на теле почти сошли, правда появилась пара свежих ссадин. Надеюсь, это не то, что я думаю и в изоляторе Вову никто не трогал. До сих пор в голове не укладывается, что родной отец мог пойти на такое — умышленно держать сына за решеткой…

Встряхнув головой, заставляю себя не думать об Александре Вениаминовиче. Потому что в это мгновение я абсолютно счастлива. По-настоящему. Даже если завтра опять буду корить себя за близость с Володей и считать, что так поступают лишь женщины с низкой социальной ответственностью.

Глава 31

Я притягиваю к себе Ласку и обнимаю, наплевав на ее слабый протест. Не знаю, сколько мы с ней стоим вот так. Сжав дрожащее тело, целую ее в макушку. Едва касаюсь Насти, как замирает дыхание и биение пульса отдается в висках. Убойный коктейль. Раньше не придавал значения этим эмоциям: мне всегда было глубоко похер на партнершу. С Настей же башню срывает на раз-два. Сложно себя контролировать.

— Ты будешь отвечать на мои звонки? — уточняю осторожно, потому что за всю дорогу до аэропорта Ласка не проронила и слова.

С грустью, молча смотрела в окно и кусала нижнюю губу. Удивительно, что сейчас прижимается ко мне, обнимая в ответ.

Не знаю, в чем причина такой резкой перемены в ее настроении и загруза. Не выспалась? Жалеет, что оставила меня на ночь? Не хочет улетать? Многое бы отдал, чтобы залезть в ее голову и хорошенько там покопаться.

— Да, конечно, буду, — отзывается Настя тихо. — Если ты будешь звонить.

Только это и остается, к сожалению.

— Вас не будет почти месяц. Хочу, чтобы ты напоследок мне кое-что подарила…

Ласка слегка отстраняется и заглядывает в лицо. В ее глазах загорается интерес.