Случай из практики

Мне хотелось поскорее вернуться в столицу, так что темп я задала приличный. Прочим тоже явно надоело в этих диких краях, гвардейцы рвались к веселой столичной жизни, поэтому никто не возражал против быстрой езды. Если б только не лейтенант…

– Госпожа Нарен… – подошел он ко мне на очередном привале. Вид у лейтенанта был одновременно виноватый и вызывающий. Синяк у него под глазом поблек, зато сделался на диво разноцветным.

– Что вам? – неласково осведомилась я. Выносить общество лейтенанта в больших дозах мне по-прежнему было тяжело. Лейтенант, с его ослиным упрямством и патологическим правдолюбием, сумел бы вывести из себя даже каменную статую, а я, к несчастью, каменной не была.

– Госпожа Нарен… тут… – Лауринь замялся, потом все же выпалил: – Позвольте отлучиться на несколько часов! Я нагоню вас дальше по дороге…

– Весьма любопытно, – приподняла я брови. – Что у вас за дела в этой глуши? Или тут поблизости ваша зазноба проживает?

– Нет, – буркнул лейтенант. – Тут… в общем… имение наше… Часа три пути.

– Ах вон оно что! – Я нешуточно удивилась. Имение, значит? Все-таки Лауринь благородных кровей… Любопытно будет взглянуть на его родовое гнездо! – А что же вы в гости не приглашаете, лейтенант? В конце концов, нам всем уже надоело ночевать под открытым небом, мы вполне можем свернуть с дороги и провести ночь под крышей. Надеюсь, мы вас не слишком стесним?

– Н-нет… – выдавил лейтенант, но видно было, что такому повороту событий он совсем не рад. Странно, что у него за семейные тайны такие?

– Ну, тогда распорядитесь, чтобы собирались в дорогу, – велела я. – Как раз до темноты доберемся, если, как вы говорите, тут три часа езды.

Лейтенант сильно приврал, ехать пришлось гораздо дольше. Дорога была скверная, а лучше сказать, ее и вовсе не было. Похоже, тут уже очень давно никто не ездил, и широкая когда-то дорога превратилась в узенькую тропку, петляющую по холмам. Лауринь же становился все мрачнее и мрачнее, а когда вдалеке замаячили какие-то строения, лицо его приобрело откровенно отчаянное выражение. Отчего-то ему очень не хотелось, чтобы посторонние люди навещали его родной дом. «Что ж, каждый имеет право на тайны, – решила я. – Возможно, Лауринь просто стесняется бедности своего семейства, да и, если подумать, десяток прожорливых мужчин в самом деле нанесет существенный урон припасам… не говоря уже о хорошеньких служанках!»

– Вот что, – сказала я, придержав лошадь, и повернулась к гвардейцам. Лауринь, ссутулившись, мрачно смотрел перед собой. – Мне необходимо посетить одно имение… м-м-м… по делу. Лейтенант, вы отправляетесь со мной. А вы, – я кивнула остальным, – будете ждать нас здесь. Ивас, вы остаетесь за старшего.

– Так точно, госпожа Нарен! – кивнул капрал, как-то просветлев лицом. Очевидно, он был осведомлен, по какой такой причине Лауринь не желает принимать гостей, и был рад моему решению. Ну а гвардейцы вовсе не знали, куда мы направляемся. Имение так имение, обождать, где прикажут, так обождать. Тем более ночи нынче теплые, ночевать под открытым небом, может, и не в удовольствие, но и не в тягость.

– Едем, – кивнула я лейтенанту, направляя лошадь вниз по склону.

– Спасибо, госпожа Нарен, – тихо сказал он, когда наши лошади пошли бок о бок. – Только… вы…

– Я не знаю, что у вас там за секреты, лейтенант, – произнесла я, – только, поверьте, мне нет до них дела. Я в самом деле очень хочу провести ночь под крышей, желательно на кровати. Надеюсь, хотя бы это у вас найдется?

Лауринь молча кивнул.

– Ну и замечательно, – сказала я. – Так что перестаньте хмуриться, такое впечатление, будто вы не домой едете, а на собственную казнь.

Как выяснилось чуть позже, я была не слишком далека от истины…

Вскоре здание предстало во всей красе, и я невольно присвистнула. Этому строению сравнялся не первый век: такой архитектурный стиль был принят более полутысячи лет назад. Удивительно, но строгие очертания замка не были обезображены позднейшими пристройками; видимо, хозяева обладали вкусом. Либо, что гораздо более вероятно, не располагали достаточными средствами для проведения таких архитектурных экспериментов. Но, увы, величие родового гнезда Лауриня осталось далеко в прошлом. Выглядело оно просто ужасно: одна башня вонзалась в небо каким-то нелепым огрызком, да и вся восточная половина постройки представляла собой груду камней, в целости сохранилась только западная башня и часть соответствующего крыла. Все остальное, казалось, готово обрушиться в любой момент. Зрелище было, мягко говоря, удручающим, неудивительно, что Лауринь не желал допускать сюда посторонних.

Вблизи стало ясно, что не так давно здесь бушевал пожар, и весьма сильный, раз после него рухнула башня, а все остальное здание приобрело столь плачевный вид. Однако…

Нас заметили, только когда мы въехали в обнесенный обветшалой стеной двор. Крепостной ров, если он вообще тут когда-то был, давно зарос, а мост не поднимался, по-моему, лет двести. Видимо, подъемный механизм заклинило, а на починку махнули рукой.