Случай из жизни государства (Эксперт)

Игорек не переставал удивляться изгибам собственной судьбы: в детстве ему прочили шикарное будущее, институты и дипломы, квартиры и машины. Диплом он, правда, успел получить - выучился на инженера-наладчика станков с программным управлением. Но за три дня до свадьбы и за неделю до отъезда по распределению в крупный областной центр, Игорек стукнул соседа Сергея Витальевича лыжной палкой по голове, да ещё в присутствии всех остальных соседей. С черепом соседа ничего не произошло, лишь кожа разошлась на лысой голове, а Игорек был препровожден в райотдел милиции. Потом - скорый суд, тюрьма (СИЗО), этап, зона общего режима, два года сумасшедшей жизни: невыполнимая норма, разборки, штрафные изоляторы и пониженное до предела питание... Одним словом, битва за жизнь, конец которой совпал по времени с концом срока. Надо сказать, что и медовый месяц превратился в сутки свидания, которое с огромным трудом выхлопотала Наташа через какого-то большого эмвэдэшного чина: зоновское начальство Игорьку свидание не давало как рьяному и неисправимому нарушителю правил внутреннего распорядка.

На свободе Кожемякин провел два года; освободившись, на Сергея Витальевича стойко не обращал внимания, контролировал себя. Но вдруг сорвался, будучи в легком подпитии, размахался колотушкой... Теперь уже строгий режим принял его в свои, на первый взгляд, ласковые объятия. Порядка было больше - на общем режиме творился видимый и невидимый беспредел, а на строгом тянулась затяжная "холодная война", в которой никто не мог победить. Зона то краснела, то чернела; жизнь по "понятиям" сменялась тихой анархией, анархия - козлячьим прессом (давлением т. н. "активистов", якобы вставших на путь исправления). Игорек со своим малым сроком и вторичной однородной статьей получил ироническую кликуху Рэцэдэ (от слова "рецидивист"); впрочем, третий срок (тьфу! тьфу! тьфу!) мог бы обернуться как раз особым, для рецидивистов, режимом с полосатым ватничком на плечах... Конечно, люди на строгом были намного вежливей и солидней общережимного молодняка, но опасности и здесь подстерегали на каждом шагу. Новичков "кидали" вежливо, без грубой силы, а если кто-то не мог получить свое обратно, то принимал на себя общее малозаметное, но уничтожающее презрение. Игорек разглядел водовороты, не стал лезть в бездны познания, а уперся рогом: работал как папа Карло в зоновской литейке, бегал с восемнадцатикилограммовым ковшом туда и обратно...

- Натусь, а у нас в Рогощинске литейное производство есть?

- Зачем тебе, Игорек?

Жена пребывала в счастливом неведении об изнанке тюремно-зоновской жизни. Еще при первой ходке, на получасовом свидании в тюрьме Наташа, обратив внимание на бледный вид супруга, посоветовала ему обратиться к терапевту. Игорек после этих слов чуть не упал со стула: ему было и смешно, и грустно. Наташа удивилась такой реакции, ведь она своими глазами видела расписание приема врачей на стене тюремного коридора: окулист - по четным с 10 до 14; стоматолог - по нечетным - с 14 до 17; и далее - хирург, терапевт, даже гастроэнтеролог... Стены свиданочного помещения в тюрьме были обиты красивым, под дерево, пластиком; не менее симпатичен был и дизайн зоновской "свиданки"; поневоле Игорьку вспомнился князь Потемкин с его "деревнями"; Наташа, как и царица, верила глазам своим.

На самом деле по облупленным грязно-зеленым стенам тюремных камер сновали тысячи клопов, а в здешней, зоновской санчасти основными медикаментами были аспирин и фенолфталеин (бывший пурген). Командовала медициной баба Надя по прозвищу Пионерка, майорша с фельдшерским образованием, прошедшая основную практику в партизанских соединениях Ковпака. Она давно уже была в запасе, на пенсии (восемьдесят два!), но от службы не отставлялась: попробуй, найди хорошего "лепилу" (врача) для Зимлага. Баба Надя тащилась (развлекалась) по-своему: от головы давала фенолфталеин, а от "ж..." - аспирин. Могла вместо лекарства сунуть в руку пакетик с презервативом - это была фирменная шутка старой партизанки. Санчасть пустовала, ибо температура ниже 38-ми считалась симуляцией, а сломанная рука - зловредной мастыркой (самоувечьем).

- Натусь, я хочу после освобождения работать в литейке: это хорошие деньги.

- Горячий цех вреден для здоровья! - возмутилась Наташа. - Это расплавленный металл, страшная жара, духота, тяжелая работа, я видела!

Игорек грустно подумал, что через трое суток он будет снова бежать через весь цех с ковшом раскаленного жидкого чугуна. Почему-то разливка была на расстоянии 50 метров от формовки. Месяц назад из ковша вылетела капля расплавленного металла, упала в правый валенок (в цехе был колотун, сквозняк, ни одного стекла в окнах). Вслед за каплей из валенок вылетел сам Игорек. Обжегся, слава Богу, несильно: спасли толстые шерстяные носочки...