Случай Ковальского (Сборник научно-фантастических рассказов)

Сначала он увидел всплеск света, ярко горящую точку, потом различил склонившуюся над ним фигуру и наконец услышал голос:

— … Космогатор Гоер… Космогатор Гоер…

Он знал, что это говорит автомат, какой-то настойчивый автомат вроде того, который когда-то будил его на рассвете, чтобы он успел добраться зеленым виробусом на первую лекцию.

— Слышу… — сказал он, — но еще темно. Еще четверть часа, и я встану…

Автомат не ушел.

— Космогатор, зрительные центры твоего мозга еще работают не в полную силу. Это пройдет, зрение возвратится, как только окончится последний этап процесса витализации…

И тогда он вспомнил, что находится в космосе. Он попробовал приподняться, и витализационное кресло, почувствовав это едва уловимое движение, поддержало ему спину.

— Где мы? — спросил он.

— Твой космолет достиг системы Регула.

— Регула? Значит, мы у цели? — Он уже помнил все: отлет с Земли, желтый песок дюн за терропланом, беззвучную суматоху висящего в пустоте космодрома, ослепительное пламя из дюз и Солнце, которое осталось за кормой, постепенно превращаясь в желтую звезду.

— Включи экран. Я хочу видеть…

Автомат выполнил приказ. На экране разбушевалось белое атомное пламя.

— Ты первый человек, увидевший Регул вблизи, — сказал автомат.

Гоер знал об этом. Он хотел встать, подойти ближе к экрану, но не мог…

— Помоги мне, — бросил он автомату. — Долго ли я еще буду таким… — он хотел сказать «беспомощным», но подумал, что это было бы неуместно в разговоре с автоматом.

— Это естественно. Все процессы в твоем организме протекают как положено. Я подключен к центру, контролирующему ход витализации.

Гоер знал, что автомат не лжет, не может лгать.

— Сколько времени длился анабиоз? — спросил он.

— На Земле прошло больше ста лет.

— Сто лет… — такой срок по сути дела ставил его вне времени. Он не знал, контролирует ли автомат и его чувства, но предполагал, что это возможно, поэтому не стал больше думать о времени.

— Все ли системы космолета работают нормально? — это был первый вопрос, который должен был задать космогатор.

— В данный момент все в порядке, — автомат на секунду как бы замялся. — Были мелкие аварии, а из серьезных — утечка нейтронов на тридцать втором году локального времени полета.

— Порядок, — сказал Гоер и только теперь понял, что не знает этого автомата… — Ты… ты… Унинав…? — спросил он.

— Не совсем. У меня только часть его памяти и некоторые исполнительные системы. Я новый Унинав, с элементами того, которого ты знал.

— Это значит, что тот демонтирован?

— Да.

— Почему? Что случилось?

— Авария.

— Говори ясней. Характер и время аварии.

На этот раз автомат ответил сразу же, словно читая наизусть навечно записанное в его памяти.

— Механическое повреждение управляющей части мозга на тридцать пятом году локального времени полета.

— Что с ним случилось?

— У меня нет полной информации. В моей памяти записано, что броневой шлюз третьего внутреннего отсека космолета замкнулся за ним.

— Что там делал этот интеллектронный обломок?

— Не знаю. Но ты меня обидел.

Гоер понял, что случилось нечто серьезное. К горлу подступил комок, как тогда, когда перед отлетом он обращался к людям мира по видеотронии.

— Обидел? Тебя, автомат?!

— Ты называешь его интеллектронным обломком, а ведь во мне заложена его частица.

— Насколько мне известно, ощущение, о котором ты говоришь, не было предусмотрено конструкторами в псевдопсихике моих автоматов.

— И все-таки я это чувствую.

— Подожди, а что же входит в тебя, кроме узлов Унинава?

— Системы двух андроидальных автоматов и новые элементы.

— …Двух андроидальных автоматов? Что с ними случилось?

— Они были повреждены.

— Каким образом? Ну говори! Я тебе приказываю!

— Они были разрезаны горелками дезинтеграторов…

— Что? Кто это сделал? Отвечай! — Гоер заметил, что кричит, только тогда, когда услышал ровный, монотонный ответ автомата:

— Автоматы по ремонту панциря.

— Каким образом? — теперь он говорил уже спокойно, словно речь шла о мелком повреждении, случившемся на Земле, где достаточно людей, чтобы справиться даже с серьезной аварией автоматов.

— По приказу Автокора, внутреннего автокоординатора космолета.

— Соедини меня с ним на фонии, — приказал Гоер.

— Мне кажется…

— Не имеет значения, что тебе кажется, — прервал космогатор. — Выполняй приказ.

Послышался гул, хаотично изменяющий свое напряжение, сквозь него пробивался короткий прерывистый писк. И Гоер понял.

— Я только хотел сказать, что, мне кажется, такая связь не имеет смысла, так как Автокор демонтирован.

— Почему ты не сказал этого сразу? Кто его демонтировал?

— Автоматы по ремонту панциря.

— По чьему приказу?

— По моему.

— Так ты, ты уже существовал?..

— Да.

— …А зачем ты дал им такой приказ?

— Велика была вероятность уничтожения систем управления реактором космолета.

— Не понимаю. Объясни.

— Автокор уничтожил много автоматов. Количество не было мне сообщено. Однако я мог начать действовать только в том случае, если бы он поставил под угрозу срыва цель полета. Повреждение реактора явилось бы такой опасностью…