Случай на станции Кречетовка (СИ)

Пункт «три» закрытого Постановления Воронов знал наизусть: «Поручить т. Ежову установить общее наблюдение за работой Разведупра, изучить состояние работы, принимать по согласованию с Наркомом обороны неотложные оперативные меры, выявить недостатки Разведупра и через две недели доложить ЦК свои предложения об улучшении работы Разведупра и укреплении его свежими кадрами».

И уже двадцать первого августа, расстреляли тридцать восемь человек, осужденных в «особом порядке». В это число входили начальники разведки РККА — такие зубры, как Артузов, Штейнбрюк, Карин, помимо них — руководители аппарата Иностранного отдела ГУГБ НКВД и зарубежных резидентур ИНО. Немилосердно разгромили Берлинскую — старшего майора Бориса Гордона тоже расстреляли. Начальника Разведупра Яна Карловича Берзина первого августа сняли с должности и оставили за штатом Наркомата обороны.

Вот почему Воронов не слишком удивился, когда в воскресный день двадцать третьего августа его срочно вызвал Цикановский. Неделей раньше прервали очередную командировку старшего лейтенанта на Дальний Восток, еще до прибытия туда нового начальника Управления НКВД по Дальнему Востоку Генриха Люшкова, который косо смотрел на Сергея и в КРО это видели… Воронов знал, что лично Сталин означил обязанности Люшкова, по причине военной интервенцией Японии против Китая. Но этот негодяй не оправдал доверия вождя. Натворив в Приморье грязных дел, узнав о собранном на него серьезном компромате, он в июне тридцать восьмого года бежал в Маньчжурию и перешел к японцам, сдав ряд советских агентов.

Александр Матвеевич начал разговор издалека. Стал пространно рассказывать о проникновении иностранных агентов и троцкистов в Коминтерн, молодежный интернационал (КИМ), Красный интернационал профсоюзов (Профинтерн), МОПР и другие международные организации иностранных коммунистов и политэмигрантов — КРО основательно занимался этими вопросами. Сергей даже с опаской подумал, что хотят заставить возиться с этой тягомотиной. Но не так прост оказался пятидесятилетний еврей Шая Мошкович. Комиссар, лавируя на ходу, плавненько свернул разговор на тему интернациональных бригад в Испании, мол, — какого там только нет сброда. Наши люди и испанские товарищи с ним плотно работают, но, естественно, рук на все дела не хватает. Воронов старался понять, куда клонит начальник… И вот тогда, Александр Матвеевич выложил карты полностью…

Вкрадчивым голосом Цикановский рассказал Сергею о загадочных деятелях Коминтерна — латыше Вильгельме Георгиевиче Кнорине (арестованном в июне тридцать седьмого) и Осипе Ароновиче Пятницком (арестованном в июле). Наложивший на себя руки Курский как раз вел дело последнего. Эти арестанты признались в создании троцкистской организации в партиях Коминтерна и даже в подготовке покушения на Лазаря Кагановича. Но, не только эти люди составляли интерес Цихановского. Тут и всплыл Иван Петрович Степанов (болгарин Стоян Иванов) советский представитель Коминтерна в Испании, участник восьми пленумов исполкома и двух конгрессов Коминтерна, — примечательная в закрытых кругах личность.

— Венгр Бела Кун показал на допросе, что Степанов-Иванов входил в число членов «контрреволюционной организации Пятницкого — Кнорина». Так что делайте выводы товарищ старший лейтенант! — добавил начальник КРО.

Воронов ничего не знал об этом человеке, но Александр Матвеевич успокоил подчиненного:

— Вот… в толстенькой папочке — полное досье на Ивана Степанова… он же Стоян Иванов, Дмитрий Лебедев, Лоренцо Ванини, Жан Шаварош, Пьер Бернар, — в Испании теперь обретается под псевдонимом Морено. Работает продуктивно… Не без участия болгарина, после майского мятежа леваков в Барселоне, Ларго Кабальеро на посту председателя Совета министров сменил Хуан Негрин, а также жестоко потрепаны троцкистская «Рабочая партия» и оголтелые анархистские организации… — Цикановский, сделав заговорщицкую мину, пристально вгляделся в Сергея через круглые стекляшки очков. — Но эти кровавые разборки между вчерашними союзниками нанесли серьезный удар по авторитету правительства Народного фронта, и тем самым укрепили позиции мятежников. Выходит, что-то пошло не так…

Воронов внезапно ощутил свалившийся на плечи тяжелый груз. Зачем старшего лейтенанта, в масштабах управления — «мелочь пузатую», посвящать в такие архисложные дела. Как говорится — не по чину, вероятно, хотят сделать разменной монетой в подковерных играх больших дядей…

Но Александр Матвеевич продолжил деловым тоном, как на каждодневном рядовом инструктаже, четко и выверено: