Случай в маскараде

Поднялся ветер. Деревья охватила дрожь, снова полетели золотые стайки. Девочка остановилась, она стояла сейчас совсем рядом с Олегом. Забыла про коляску и повернулась навстречу деревьям, этому живому движению листвы. Коляска с мишкой откатилась в сторону, уткнулась в бордюр. Листья всё летели: легкие монетки берез, лодочки дуба, широкие пятерни кленов.

Девочка подняла руки вверх, словно в надежде, что кто-то из этих воздушных посланцев опустится к ней на ладони. Но все они летели мимо, уже сплошным потоком, и девочка смотрела на них с веселым ненасытным изумлением, с нарастающим восторгом. Олег замер. Было что-то первобытное в ее созерцании и потрясении. Похоже, она вообще впервые в жизни видела, какой он на самом деле, этот листопад.

– Ти́чки! – выдохнула она вдруг. И повернулась к нему, делясь радостью. – Ти-и-ички!

Девочка засмеялась коротким, тонким смехом, замахала руками и снова поглядела на него счастливым сияющим взглядом, словно призывая его в сообщники. Видишь, что я нашла!

Она разглядела в летящих листьях птиц. И поделилась с ним – доверчиво, совершенно запросто. Бери!

Олег замялся, не понимая, что ответить на эту мимолетную детскую ласку, и просто улыбнулся ей, кивнул, хотел даже добавить: а не бабочки? Но девочку уже звала мама – «Верочка, Вера!» – девочка крикнула ему «Пока!» и побежала к матери, та ушла по аллее далеко вперед.

А мишка? Твой мишка! Он хотел окликнуть ее, но Верочка сама вспомнила о коляске, издала смешной причитающий звук, вернулась назад и снова покатила коляску, крепко держа ее обеими руками, по сухому потрескивающему ковру.

Она заразила его своим изумлением и согрела.

Олег глядел на парк новым взглядом. Прозрачность. Прозрачность накинули на кусты и деревья, словно легкую сеть. Сень. Всюду сияли просветы, и все оказалось сквозным, кусты и крона на деревьях, и даже немного земля под ногами. Он понял, что это приближение зимы, снега.

Снова подул ветер. Олег смотрел вверх, на деревья, вершины, на таяние плотного осеннего золота, соединенного с небесной голубизной. А сзади подкрадывалась зима. Ледяная хулиганка слизывала золото, и оно меркло, тускнело. Олег ощутил, что в воздухе стоит влага и прель, немного терпкая, горькая. Листья запахли.

Солнечный свет струился сквозь деревья, сытые пятнистые голуби быстро перебирали лапками, шуршали по мягкому ковру.

Люди жили в своем мире, в сверкающей, звенящей бубенчиками шкатулке, но сейчас он увидел: свет наполняет ее не изнутри. Свет льется на нее сверху как легкий грибной дождь. И впервые за долгие дни болезни Олег почувствовал не гнев, не обиду, не раздражение. Он удивился.

Случай в маскараде

Что все собираются, я узнала случайно. Перед аудиторией, прям на полу, где мы сидели и ждали очереди на экзамен, чтение партитур, ага. Все вываливались с пустыми зачетками, только двоим Грэгор поставил кое-как. Тройки! Таня сидела рядом на рюкзаке, как и я, прислонившись к стене, уже на последнем издыхании, и внезапно сказала быстро, глядя вперед, будто просто чтобы хоть немного отвлечься: «Ты костюм-то уже выбрала себе?»

– Костюм?

– Дарский зовет, не слышала? Всё как у больших, нужно…

– Я не слышала, Тань, – перебиваю я. – Я все равно на каникулы уезжаю.

Круглое, веснушчатое Танькино лицо покрывается краской.

– Он маскарад устраивает, в ночь с завтра на послезавтра. У его у предков дом загородный, говорят, дворец натуральный. Парк какой-то, что ли, китайский, дорожки, и с фонтаном вроде прям в доме, прикинь!

Прикидывать нечего, видала я этот фонтан, правда, он тогда был выключен. Но я молчу.

И Таня рассказывает дальше, ей приспичило все как можно мне подробнее именно сейчас рассказать. Стресс, может, так действует?

– Бал-маскарад, в общем, гостям велели явиться в костюмах, с масками, типа как раньше, в прежние времена. Чтобы узнать тебя было нельзя! Так и написали в приглашении – вы должны стать «неузнаваемы». Приглашения тоже в старинном духе оформили. Шрифт с закорючками, с масками черненькими двумя!

– Классно, – наконец подключаюсь я. – И кем ты будешь?

– Да я с ног сбилась, дорого все страшно, – чуть расслабляется Таня, видя, что я вроде не злюсь. – Но одна знакомая парикмахерша такой парик мне даст, обалдеть, длинные светлые волосы, буду знаешь кем? Татьяной!

Таня усмехается, стянутый бархаткой короткий темный хвост прыгает вверх.

– А платье?

– И про платье тоже вроде договорилась, со студией театральной из Академа. Напрокат дают, на сутки, но мне в самый раз. Подгонять уже завтра утром, наверное, буду. А еще они суперстар какую-то обещали пригласить, из Москвы, а кого – секрет. Может, Башмета?

– У них денег таких нет, на Башмета.

– Ты считала? Но думаю, да, скорее, современного кого-нибудь позовут. От классики и так уже у всех гонки.