Случай в пристройке №23

Настя потянула затёкшие ноги. Палата была небольшой, походить особо негде – вот и лежала всё чаще, оплывала так сказать по бокам, а мышцы просились поработать. В ноге приятно хрустнуло, кровь зациркулировала, побежала по венам. Так у неё было с детства, одна нога немного короче другой, даже по штанинам это было заметно, когда одна из них всегда была на сантиметр длиннее. «Только вот этого не хватало», – вздумалось моментально, как его белая голова, словно недавно припорошенный снег на нетронутой тропе, зашевелилась в их дверном проёме.

– Точнее будет сказать, одна не болеет. И это я. А сестра вот без симптомов.

– Чудеса! – пропыхтел Виталий.

– Когда я был её возраста…

– Началось, – Настя еле слышно шевельнула губами.

С самого детства старшее поколение буквально давило фактами о совершённых их ровесниками поступках, которые, по их мнению, заслуживают медалей. Они тщеславным образом восхваляли себя и себе подобных, сравнивая прошлый полувековый период с нынешним. Чарующе описывали прошлое с его добрыми и начитанными людьми, великими первопроходцами и сравнивали их с сегодняшними раздолбаями, век которых осквернён и омрачён собственной ленью, попустительством и малодушием. Однажды Насте даже сказали, что её душа замарана тупыми и проедающими червями мозг компьютерными играми. Как и сейчас она чувствовала омерзение к подобному роду высказываниям, тем судейством чужих по разуму людей, которые пытались учить своей модели поведения. Те люди, она считала, были настолько консервативны в своих суждениях, что не желали принимать никакого другого общества, кроме собственного совершенного и безупречного. В их прошлом не было наркотиков и коротких юбок, в их обществе дети уважали своих родителей, в их обществе они гуляли на свежем воздухе и радовались праздникам, которые сейчас забылись молодёжью. Не само мышление минувших лет раздражало Настю, но его судейство и поклонение отчего-то забытому и прекрасному. Девушка жила в век технологий и критического информационного вброса, которые каждый день удостаивались новым изобретениям и развлечениях. Она жила в поколении, где на компьютерных играх зарабатывали и учились от них стратегическому мышлению, реакции и планированию. В её тумбочке лежали сразу несколько гаджетов, модели которых либо устарели, либо прожили свой срок годности. Благодаря им она могла узнать ответ на любой вопрос в мгновение ока, потому что те имели быстрый доступ к интернету – Вселенной всемирного знания и одновременного обмана. Она научилась фильтровать сведения, получаемые из различных источников, видеть ложь с первых строк, рассеивать фальшивые данные через сито собственного мышления. Поколения старше выросли в наивности. Они верили всему, что говорили мало-мальски подвешенные на язык люди и осуждали тех, кто нёс знамя правды. Поэтому она не любила судейство, в любом своём проявлении показывающего лишь тщеславие своего носителя, но не характеризующее его как интеллигентную и начитанную личность. Многие хвастали знаниями, но они разрывались в пух и прах, как только человек начинал осуждать другого человека. Настя считала таких людей узкого ума и откровенно недолюбливала, полагая их пожурения снисходительным увещеванием.

Мужчина напротив улыбался во весь рот. У него были не свои, но белые зубы и приятные черты лица. Ему хотелось выговориться, поговорить о том о сём. И девушки приготовились слушать.

–Мне повезло, я считаю. Я родился в сорок седьмом, после страшной войны…