Случай в Семипалатинске

— Так написано в заключении городового доктора Сперанского. Вот, смотрите.

— Да, действительно. Но это странно до неправдоподобия. Вообще заключение какое-то корявое. «Своеобразное членорасположение трупа указывает, что он упал как бы пораженный молнией и немедленно скончался». Что еще за членорасположение? Нет такого слова в русском языке. Поехали в покойницкую, взглянем на тело.

В морге военного лазарета Лыков осмотрел труп купца и нахмурился.

— Алексей Михайлович, вызовите сюда этого эскулапа.

— Как я его вызову? — растерялся Склюев. — Он надворный советник, а я коллежский регистратор.

— Понятно.

Питерец нарочным послал полицмейстеру записку, в которой попросил прислать в морг городового врача. И как можно быстрее.

Через полчаса к сыщикам присоединился доктор Сперанский. Лет сорока, добродушный на вид, он был явно смущен. Наверно, начальство объяснило ему, что с приезжим надо держаться подобающе.

— Если я в чем-то ошибся, то охотно с вами соглашусь, — сказал доктор. — Но в чем именно?

— Взглянем на характер раны, — Лыков нагнулся над телом и посветил лампой. — Вы написали, что Айчувакова закололи. Почему не застрелили?

— Да вот же короткий продольный разрез! Если бы была пуля, то мы наблюдали бы круглое входное отверстие. Это стилет или кинжал.

— Доктор, круглое входное отверстие остается от пули с тупым наконечником. А если он заостренный, то часто получается вот такая картина. Стенки раневого канала слипаются, и рана выглядит как разрез.

— Неужели? — растерялся Сперанский. — Впервые слышу о подобном.

— А красно-бурый контур вокруг раны? Это так называемый поясок осаднения, след от удара пули. От клинка его не бывает.

На лбу врача выступила испарина.

— Где одежда убитого? — обратился коллежский советник к надзирателю.

— Извольте.

— Ну-ка… Ага. Смотрите оба, видите? На бешмете, там, где дырка, слабое рыжее пятно. Это ожог от пули.

— В самом деле… — пробормотал Склюев. — А я поверил заключению и не обратил внимания.

Смущенный эскулап переписал заключение и удалился. Надзиратель посмотрел на питерца с уважением и спросил:

— Какие будут дальнейшие указания, Алексей Николаевич?

— Едем туда, где обнаружили тело.

Они взяли пристава Хахалева и отправились на клеверные участки. Труп кашгарца нашли в десяти саженях от берега речки Казачки. Вокруг кусты, рядом свалка мусора. Следы оказались затоптанными, но питерцу важно было увидеть место преступления.

— Ну, коллега, каковы ваши выводы? — спросил он у надзирателя. Тот приободрился от такого обращения и стал рассуждать:

— Сюда даже днем без нужды не пойдут. А уж ночью тем более. Значит, купца заманили свои, кого он не опасался.

— Верно. Еще что?

— Деньги и часы взяли, надо полагать, для отвода глаз, чтобы мы подумали на обычное ограбление.

— Еще балл в вашу пользу.

Околоточный задумался.

— Обыск в доме Айчувакова, конечно, произвести надо, оно не помешает. Но вряд ли такие люди оставили нам подсказки.

— И?

— И стало быть, нужно трясти окружение купчины, причем не только торговое.

Хахалев насторожился:

— В каком смысле не только торговое?

— Дело-то о шпионстве, — пояснил Алексей Михайлович. — Не будет Военное министерство заниматься простым убийством. Стало быть, нужно осветить близкий круг покойного под этим углом.

Коллежский советник с удовлетворением слушал коллежского регистратора. Голова у того варила.

— Имеются наметки? — спросил он.

— Так точно, ваше высокоблагородие… Алексей Николаевич. В тюрьме сидят пекинские дунгане братья Ахуновы. По подозрению в шпионстве. Они замечены в торговых сделках с Айчуваковым. Сами по себе рядовые операции: сало, кожи, кишки. Но ведь это было для дунганцев прикрытие. Ребята парятся второй год, скучают. Расспросить бы надо. Вдруг расскажут что-нибудь интересное?

— А вы откуда сведали про шпионов? — удивился Алексей Николаевич. — Общая полиция такими вещами не занимается.

— Считаю своей обязанностью знать все, что происходит в моем участке.

— Молодец. Поехали!

Однако ожидания околоточного не оправдались. Два бородатых и давно не мывшихся китайца говорить с сыщиками не стали. На простые вопросы нехотя ответили: да, торговали с Тайчиком, купец как купец. Да, принимали его в Кульдже. А что, нельзя? Беседы про шпионские дела не получилось. Лыков наседал:

— Вот бумаги из корпуса жандармов. Вы склонили аксакала аула номер пять Кучек Эмельской волости поехать в китайские пределы договариваться с властями. Чтобы те приняли в свое подданство русских киргизов. Подстрекали туземцев, оплатили старосте дорожные расходы. Ну? За такое полагается Сибирь.

Но Ахуновы на испуг не брались и все отрицали. Питерец плюнул и вернул шпионов в камеру:

— Ну, посидите еще, пока не поумнеете.

Он сказал Склюеву:

— Не вышло. Так часто бывает: не всякая идея удается. Но вы мыслили правильно. Давайте смотреть дела этих проходимцев. Там есть фамилии — с кем встречались, кто соседи по улице, кто мулла в мечети… Надо проверить, нет ли среди них лиц, изобличенных в порочном поведении. Все равно, в каком.