Случайная мама

— Мой папа умер, когда я была совсем юной, — начала рассказывать Белле Софи. — Я была старше тебя. Мне было тринадцать лет, но я чувствовала почти то же, что и ты. Это было очень неожиданно. Однажды утром я попрощалась с ним, когда он уходил на работу. А когда вернулась из школы, его уже не было. — Белла смотрела на Софи, ее темные глаза горели от невыплаканных слез. — Я так скучала по нему, Белла, и мне так не хотелось испытывать эту боль. Единственным человеком, который помогал мне переносить ее, была Кэрри, твоя мама. К своей маме я не могла подойти, потому что она была точно так же расстроена. А братьев и сестер у меня не было. И твоя мама всегда была рядом, всегда помогала мне. Всегда, когда бы ни понадобилось и что бы ни случилось, — понимаешь? — Белла кивнула. Чувствуя, что у нее начинает сводить бедра, Софи села на туалетный пол, благодаря про себя бога, что из-за плохой погоды сюда до сих пор никто не зашел. Белла уселась рядом с ней. — Твоя мама помогла мне не то чтобы забыть эту боль, она помогала мне держать ее под контролем. — Софи замешкалась. Она сомневалась, что ей хочется освежать в памяти это событие. Но что ей дало то, что она похоронила свою боль и память? Она превратилась в холодную одиночку. А Белле всего шесть лет, а в шесть лет так вести себя нельзя. — Настало Рождество, — продолжала Софи. — С папиной смерти прошло уже почти три месяца. Мы поехали к каким-то маминым родственникам в Суффолк. Она решила, что так будет лучше, чем сидеть за рождественским столом вдвоем и глазеть друг на друга. Мне ужасно не хотелось. Мне не хотелось куда-то ехать и мешаться с толпами людей, которых я едва знала. Я не знала, как мне быть. Я не могла быть вместе с папой, поэтому мне просто хотелось остаться дома одной и забыть про Рождество.

— Я тоже этого хотела, но нам тоже не разрешили остаться дома, — сказала Белла.

Софи кивнула.

— Знаю, — сказала она. — Но когда мы приехали, оказалось, что мама была права. Было действительно здорово, что вокруг нас были родственники, что нужно было что-то делать, кого-то слушать. Я по-прежнему скучала по папе и мне было по-прежнему больно, но все это помогло мне немного приглушить боль. Ну, вроде того, как ты убавляешь громкость на телевизоре, понятно? — Белла кивнула. — А потом, на Рождество, мы взрывали хлопушки, и моя мама придумала какую-то шутку и произнесла ее вслух — я уже даже не помню, что это была за шутка, но ей самой стало смешно. — Софи замолчала, вспоминая тот момент. — Я три месяца не видела, чтобы она улыбалась, а тут она вдруг начала хохотать без умолку. Я ужасно разозлилась. Вскочила и накричала на нее. Сказала: как ты можешь? Я так стремительно вскочила, что мой стул и напиток полетели в сторону, и я выбежала в сад. Я ужасно разозлилась на нее, Белла, потому что решила, что она смеется из-за того, что уже забыла папу. — Софи закусила губу и заправила прядь Беллиных волос ей за ухо. — Меня нашла мама. Она поняла, почему я так рассердилась, и объяснила мне, что иногда нужно заставлять себя радоваться, даже если тебе очень плохо, потому что иначе можно вообще позабыть, каково это — радоваться. Она сказала, что папа был бы только счастлив моему веселью, что ни за что не захотел бы, чтобы я упускала возможность посмеяться из-за него. — Софи улыбнулась, вспомнив про мать. Все же она хоть чему-то ее научила, может, даже большему, чем она думала, хоть и поняла она это только теперь. — Разучиться радоваться гораздо легче, чем ты думаешь, и, если теряешь эту способность, то навсегда, — сказала Софи. — Я не хочу, чтобы тебя постигла такая участь. И твоя мама не хотела бы этого, и даже твой папа, хоть ты можешь этому и не верить. Ты поэтому толкнула Иззи? Ты разозлилась на нее потому, что она была счастлива?

Белла еще с минуту смотрела на нее, потом обняла Софи за шею и нежно поцеловала в щеку.

— Да, — ответила она. И затаила дыхание. — Я знаю, что Иззи скучает по маме так же, как я. Просто я его ненавижу. Он так злит меня, и я сорвалась на Иззи. Извините.

Софи поднялась на ноги. Давить на нее дальше бессмысленно, особенно теперь, когда она почувствовала, что Белла наконец-то начала по-настоящему ей доверять. А Софи поняла, что доверие Беллы принесло ей гораздо больше удовлетворения, чем все ее рабочие достижения. Потому что заставить Беллу доверять себе оказалось значительно труднее, чем каждый день ходить на работу и подвергать себя всевозможным испытаниям, чтобы произвести впечатление на Джиллиан.

— Мне кажется, тебе лучше извиниться перед Иззи, как ты считаешь? — спросила Софи, протягивая Белле руку, чтобы помочь ей встать.

Они наконец-то вышли из туалета, и Софи с облегчением вдохнула воздух, в котором не ощущалось примесей дезинфицирующих средств и других запахов, о которых лучше не думать.

Белла с Иззи увидели друг друга с противоположных концов зала, потом Иззи слезла с коленок Луиса и подошла к Белле. Они встретились посередине зала и крепко обнялись.