Случайная ночь с миллиардером

— Какие еще воспоминания?

— Разные.

Задев меня плечом, Савицкий проходит в кабинет, держа в руке стаканчик воды из кулера. Нацедил, пока я стояла в состоянии глубокого шока. Он жадно пьёт воду, большими глотками осушил бокал и отшвыривает его в сторону, прямиком на кучу разломанной мебели, в которой я узнаю… стол Георгия Никитича.

Ужас.

Ошарашенно смотрю на миллиардера.

— Вы сами это все сделали?

— Да.

— Но зачем? Я же вызвала рабочих мебельной компании. Они должны приехать сегодня утром, демонтировать старую мебель и установить новую. Вам ни к чему было делать это самому.

Я растеряна. Не знаю уже, чего ожидать от Савицкого.

— Рабочие должны приехать к девяти, — резко отвечает миллиардер, закатывая рукава рубашки. — Зная, как работают мебельщики и строители, я предположу, что они приедут к десяти. В лучшем случае… Сначала они покурят, обсудят своих баб, и только потом в темпе спящего ленивца приступят к работе. За все простои я их, конечно, оштрафую, но это не меняет того факта, что время будет… Утеряно. Зря.

Савицкий наклоняется за коробкой с бумагами, выносит в приемную, потом еще одну и еще одну…

Миллиардер выстраивает несколько коробок в ряд и хлопает ладонью по длинной шеренге:

— С этим ты должна будешь справить. Барахло из шкафа и ящиков стола бывшего шефа.

Савицкий на меня смотрит яростно, испепеляя взглядом до состояния пепла.

— Ничего не хочешь мне сказать, Марика?!

С последними словами босс бросает мне что-то под ноги. Опускаю взгляд. Возле моих туфель приземлился пакетик ярко-фиолетового цвета. Пакетик с презервативом, с ароматом винограда и пупырышками.

— Если вы решили разбрасываться с утра презервативами в офисе компании, которая принадлежит вам, Александр Владимирович, я не стану препятствовать. Но и подбирать тоже не буду. Я секретарь, а не уборщица.

«Вы и дальше можете изображать из себя великого сеятеля презервативов…» — это я добавляю уже мысленно.

— Это не мой. Размерчик маловат, знаешь ли. Это из стола бывшего босса.

— Я не имела доступа к ящикам в столе Георгия Никитича и не знала об их содержимом.

— Охотно верю, — скалится.

Савицкий кривит губы, словно хочет что-то сказать мне, но в последний миг передумал и крепко сжимает губы сплошной линией.

Однако надолго его молчания не хватает.

— Ты опоздала. К тому же одета во вчерашнее. Дома не ночевала?

Моя рука быстро поднимается вверх, одергивая воротничок блузки.

— Я проспала. Извините. Этого больше не повторится.

— Переоденься. Немедленно. Для кого я объяснял правила дресс-кода?! Или ты думала, что я шутил? Так вот это были не шуточки. Это были требования! Оштр-р-рафую! — рычит злобно.

Взгляд Александра очерчивает яростные полосы на моем лице с минимумом косметики, спускается на шею, скользит в декольте и снова поднимается вверх.

Плавный шаг в мою сторону. Прежде чем я успеваю дать ему отпор, Савицкий оттягивает воротничок моей блузки и… принюхивается.

Босс меня нюхает.

Это уже чересчур!

Отталкиваю мужчину ладонями. Под пальцами перекатываются тугие, словно стальные мускулы. Раскаленные и напряженные. Быстро отдергиваю руки от тела Савицкого, пресекая постыдное желание погладить его тело, очертить рельеф плеч и нырнуть ладонями под рубашку.

Меня пьянит крепкий, мускусный запах его тела, бьющий в эпицентр женской сущности, вызывает слабость в ногах и желание поддаться.

Откуда в этом гадком мужчине такая бездна темного, влекущего обаяния?

Хватит так на него реагировать. Это просто потный мужик, говорю себе. Но убеждения не работают!

С большим трудом заставляю себя шагнуть назад. Делаю шаг спиной вперед. Запинаюсь каблуком о кучу деревяшек, оставшихся после разгрома стола.

С громким айканьем лечу вниз. Наверняка позорно распластаюсь и набью себе здоровенную шишку.

Но Савицкий на удивление проворен и силен. Его руки успевают подхватить меня. В самый последний момент.

Миллиардер дергает меня на себя, подхватив под попкой и резко усаживает на падший шкаф. Юбка цепляется за какую-то торчащую деревяшку, но Савицкому на это плевать. Он резко движется ко мне, вклинивается между моих ног коленом. Напористо и жестко движется дальше, расталкивая бедра в стороны.

— Что вы творите? — возмущаюсь.

Савицкий затыкает мне рот жгучим поцелуем, мгновенно скользнув языком между губами. На месте соприкосновения губ возникают острые искры, сжигающие благоразумие до самого основания.

У него безумно горячие губы, сухие и жёсткие, как во время болезни. Он целует меня жадно и глубок, с первой же секунды доминируя.

Я же хотела этого. Хотела снова почувствовать себя желанной, растаять от напористой ласки, отдаться ему. Расклешенная юбка закатывается выше, по моим бедрам,

Савицкий крепче прижимается ширинкой к развилке моих ног. Чувствую его желание так же остро, как свое собственное.

Еще один поцелуй — глубокий и властный. Я бы застонала вслух, если бы язык Савицкого не хозяйничал у меня во рту так яро.

Пальцы левой руки Савицкого крепко, до боли впиваются в мою талию. Они дрожат, словно миллиардер решает, куда двинуться дальше: выше, сжав грудь, или ниже, обхватив ладонью попку.