Случайная ночная встреча (медведь и его мышонок)(СИ)

Приподнимаюсь на руках, накрывая напряженное еще тело своим. Протискиваю руку вниз, оглаживаю пальцами влажную горячую плоть, и Аня снова выгибается, обвивает руками мою шею и притягивает к себе. Целую её искусанные губы так, как только что целовал там, внизу, и слышу ее тихий стон, а пальцами ощущаю новую порцию влаги. Она такая мокрая, что испачкала простыни, и от одной этой мысли я практически кончаю в штаны. Расстегиваю тугую молнию, освобождая напряженный член. Хочу прижаться к ней кожа к коже и дергаю полы рубашки, отрывая к хренам десяток мелких пуговиц. Мышонок нетерпеливо привлекает меня себе, и, вспоминая ее смущение в самом начале, я сдерживаю смешок. Не хочу злить ее сейчас. Протискиваюсь в ее тугую глубину с трудом, зажмурившись от напряжения и предвкушения. Опускаю голову и прижимаюсь губами к шее, кусаю, ставя таким образом метку, и сразу начинаю зализывать. Аня дергается, тишину снова разрывает ее стон, а хрупкие руки прижимают мою голову, вминая челюсть в метку. Снова кусаю, но не прокусывая тонкую кожу, а лишь усиливая давление, и одновременно с этим наполняю ее до упора. Ярк внутри ликует, воет, заглушая шум крови в ушах, а я толкаюсь бедрами, скользя будто всем телом сразу, зарываюсь пальцами в её шёлковые волосы. Каждое скольжение в нее душу из меня вынимает. Мне хватило бы просто оказаться в ней, но я оттягиваю момент разрядки, хочу ощущать ее вот так близко как можно дольше, но ее тихое, едва слышное, сказанное на выдохе, «пожалуйста» не оставляет мне выбора, и я ускоряюсь, чувствуя ее наслаждение острее собственного. Тело мелко дрожит, и я не понимаю, да и не пытаюсь понять, моя это дрожь или моей пары. Не имеет значения, потому что все, что у меня теперь есть это она, Аня, не просто пара медведю, но моя половинка, подходящая мне идеально. Я падаю на нее, поддерживаю вес тела на Руках, утыкаюсь лбом в подушку, втягиваю запах волос, дышу этим воздухом, снова и основа пытаясь оторваться и встать, скатиться хотя бы, потому что нихрена не легкий, но стоит только мне пошевелиться, Аня обвивает мою спину руками, проникает под рубашку, чтобы прижать ладони к голой коже, прижимает меня к себе, и я замираю, потрясенный силой собственного восторга от того, как сильно нужен ей. Обнимаю ее еще крепче, впечатывая в собственное тело, заваливаюсь вместе с ней на бок и накрываю нас обоих одеялом, просто бросаю спутанный комок на Нюту, укрывая ее спину и часть своего бока. Снова опутываю своими руками, не давая ей даже пошевелиться. До сознания доноситься хриплый шепот «люблю тебя». Всё, теперь ни за что не отпущу, даже если попросит об этом. Сбоку послышалось мирное сопение – уснула. А я ещё долго лежал и просто любовался ей.