Глава 10
Проснулась я опять крепко прижатая к моему медвежонку. Кое-как я смогла выбраться и дойти до ванной. Ноги меня совершенно не слушались, а в районе шеи очень болел укус. Надо будет спросить, зачем он это сделал. В зеркале виднелись два небольших красных шрамика. Пока я себя разглядывала в зеркале из комнаты послышалось шуршание, а груди возникло чувство переживания, при этом я четко понимала- это не мои эмоции. Эти ощущения быстро прекратились, а в дверь постучал Паша.
— Анют, ты там? Всё хорошо? — нет конечно. Вообще не хорошо. Я чувствую себя не в своей тарелке. Половина эмоций, которые я чувствую – не мои. А ещё что-то во мне поменялось…
— Да тут, я сейчас выйду. Подожди пару минут. — и опять, эмоция облегчения. Ну это же точно не моё… Сейчас разберусь. Как я и сказала, через несколько минут я вышла. Со стороны кухни очень вкусно пахло выпечкой, мой живот не выдержал такой пытки и довольно громко начал урчать. Почти сразу же из-за угла выглянул Паша с улыбкой до ушей и позвал меня кушать. Так как встали мы совсем недавно, то было готово только три блинчика. Я рвалась помочь их пожарить, но мне твёрдо отказали и посадили за стол с кружкой согревающего чая. На душе опять появились тёплые эмоции и хоть они совпадали с моими, я чётко могла их различать. В этот же момент вспомнила о всех своих вопросах и решила не откладывать.
— Эээм… Паш, можно тебе задать несколько вопросов? — спина медведя в миг напряглась, и мужчина на мгновение замер. А у меня в груди опять возникло странное ощущение, и это даже никак не описать. Я просто понимала, что за эмоции внутри меня, но никак не могла их разобрать по одиночке.
— Конечно, мышонок. Спрашивай что угодно — и ведь явно есть тема, которую он не хочет затрагивать.
— Я внутри себя, как будто чувствую чужие эмоции. Это так странно. Ты не знаешь, с чего вдруг это началось? Может что-то связано с тем, что ты оборотень? — Услышав вопрос, Паша сразу расслабился.
— Как бы тебе объяснить, ты уже видела метку на своей шее?
— Да, кстати, зачем ты меня укусил? Это было совсем не приятно, и она о сих пор болит.