Ее взгляд упал на письмо в его руке. Она сняла плащ и повесила на крючок.
– Не выношу, когда люди читают чужие письма, – заявила она. – Это самая бесчестная, самая гадкая, самая презренная привычка…
– Этот Джордж Хьюм? Что он за сосед?
Она сердито взглянула на него.
– Это, конечно, не твое дело, но он был добрым другом моего отца. Он был папиным душеприказчиком и совместно со мной урегулировал дела, касающиеся поместья.
– Совместно с тобой?
– Он занимался финансовыми вопросами, в основном расплачивался по долгам, а я взяла под свой контроль ребятишек.
– Здесь, – он указал на недописанное письмо, – упоминается о предложении, которое он тебе сделал. Что это за предложение?
– Как тебе не стыдно читать мои личные письма?
– Оно лежало открытым на столе. Что за предложение?
Она не ответила и принялась собирать одежду, лежавшую на полу. Это вывело его из себя. Он схватил ее за запястье.
– Что за предложение?
Она вырвала руку.
– Очень респектабельное предложение.
– Он предложил выйти за него замуж? – Нэш прищурился. – Сколько лет этому Хьюму?
Она пожала плечами:
– Не знаю. Кажется, он на пару лет старше папы. За шестьдесят, наверное.
– За шестьдесят? Похотливый старый козел! Ты ему, конечно, откажешь? Насколько я понял, прежде ты ему отказала.
– Когда человек хорошо заботится о себе – а мистер Хьюм очень хорошо сохранился, – шестьдесят лет – это не так уж много.
Нэш презрительно фыркнул.
– Это много, если делаешь предложение юной двадцатилетней женщине.
– Двадцатидвухлетней, – поправила она спокойно.
Нэш же чувствовал, что его раздражение нарастает.
– Что, интересно, думают его собственные дети относительно его предложения?
– У него нет детей.
– Он давно овдовел?
– Нет, – сказала она и отвела глаза в сторону.
Она что-то скрывала.
– Что значит «нет»? Когда он овдовел?
– Он не вдовец. Он никогда не был женат.
– Никогда не был женат? Однако теперь, прожив шесть десятков лет, он решил жениться на женщине, по возрасту годящейся ему во внучки? – Нэш покачал головой. – Тут что- то не так. Мужчина в таком возрасте – старый холостяк – вдруг решает изменить свою жизнь? Я этому не верю. Что он от этого выигрывает?
– Меня, – сказала она, изобразив улыбку.
Он снова фыркнул. Это было возмутительно. Сама мысль о ней с каким-то стариком… с каким-то мужчиной… Он засунул глубоко в карманы сжатые в кулаки руки, чтобы она этого не заметила.
– Это правда, – сказала она. – Когда я еще была маленькой девочкой, он говорил, что когда-нибудь женится на мне.
Нэш вытаращил глаза.
– Такое часто говорят детям.
– Я знаю, – сказала она уже спокойнее. – Но он с тех пор был верен сказанному. Я думала, что он говорит это для того, чтобы сделать приятное. Но когда умирал папа, мистер Хьюм настоял на том, чтобы он благословил наш брак. – Она скорчила гримаску. – Думаю, что больше всего ему понравилось, как я ухаживала за умирающим отцом.
– Ты хочешь сказать, – с отвращением воскликнул Нэш, – что он желает привязать к себе красивую молодую женщину, чтобы за ним хорошенько ухаживали в старости?! Я еще никогда не слышал о таком расточительном расходовании жизни и всех чудесных возможностей, которые открываются перед человеком!
Она невесело усмехнулась и огляделась.
– Да уж, как можно расставаться с этими чудесными возможностями, – сказала она, обводя рукой маленькую комнату, теперь пустую и лишенную своего тепла, – чтобы выйти замуж за богатого старика? Зачем отказываться от повседневной борьбы за возможность накормить и одеть пятерых детей, если благодаря замужеству можно дать, им все, в чем они нуждаются и чего хотят?
– А как насчет того, чего хочешь ты?
Она долго смотрела на него, потом пожала плечами.
– Но ты уже отказывала ему раньше, – настаивал Нэш.
Сама мысль о том, что она выйдет замуж за этого старика, выводила его из себя.
Она отвернулась от него и начала складывать одежду.
– Да, я ему отказывала. Но теперь я стала старше и поумнела.
Нэша мучило чувство вины. Она ни слова не сказала о том, что намерена стать игрушкой старика, когда два дня назад был вытоптан ее огород и сожжены пчелы. Ни о каком браке с Хьюмом тогда не было и речи. Наоборот, она была твердо настроена бороться.
А теперь весь ее боевой задор исчез, и ему очень не нравилось выражение смирения, появившееся в ее глазах, потому что он понимал, что сам был причиной этого.
– Если тебе нужны деньги, то, как я уже говорил, я мог бы…
Она возмущенно повернулась к нему.
– Не смей предлагать мне деньги!
Проклятие! Неужели у него пропала вся его дипломатическая сноровка? Нэш сделал вдох, чтобы успокоиться, и сказал то же самое, но несколько по-другому.
– Я не это хотел сказать, и ты это знаешь. Но совершенно естественно, что ты хочешь безопасности для детей. Я думал, что ты поняла, что я буду заботиться о них, как и о тебе. Должно быть, я недостаточно ясно сказал об этом.