Случайная свадьба

Он остановился, встретившись с отарой овец, и переждал, пока она прошла мимо на узкую лужайку. Пастух кивнул ему, прикоснувшись пальцами к шапке, и Нэш молча ответил таким же приветствием.

Может быть, она вообразила, что он бросит ее и ребятишек? Нет, черт возьми, он успел полюбить эту ребятню. Очень. Первое, что он сделает, приехав в свой дом, он пригласит своего управляющего делами – которого позаимствует у Маркуса, – чтобы основать доверительный фонд для Мэдди и ребятишек.

Далеко ли еще идти до дома викария? У него болели ноги. Его сапоги были предназначены для верховой езды, а не для дальних пеших прогулок по замерзшей земле.

Она будет жить в безопасности на земле одного из поместий Маркуса.

Но почему эти мысли оставляли его таким опустошенным?

В доме викария еще спали. В столь неурочный час никто еще не вставал. Нэш нашел своего коня, Оседлал его и оставил благодарственную записку викарию, написав, что заедет в более подходящее время суток, чтобы поблагодарить его лично. Он оставил также новенький блестящий золотой соверен для грума.

Затем он быстрым галопом направился в Уайтгорн. С наслаждением вдыхая холодный воздух, он наклонился к шее коня, побуждая его мчаться все быстрее и быстрее. Он наслаждался скоростью, искал какого-то освобождения – он и сам не знал, от чего ему хотелось освободиться. За последнюю ночь он столько раз сбрасывал с себя напряжение, что был не вправе требовать чего-то еще. Он должен бы быть умиротворенным и чувствовать себя на верху блаженства, а вместо этого превратился в комок нервов.

Теперь то там, то здесь стали попадаться люди. Сельскохозяйственные рабочие поднимали руку, приветствуя его, как будто были с ним знакомы.

Возможно, его арендаторы. Слава Богу, они были слишком далеко, чтобы разговаривать с ним.

Он мчался галопом до тех пор, пока конь его не обессилел. В мозгу Нэша раз за разом прокручивалась одна и та же сценка в коттедже.

Черт возьми, он пока еще не был готов положить этому конец. Что бы ни подразумевалось под словом «этому».

Впереди, между деревьями, возник Уайтторн-Мэнор, словно плывущий в тумане, задержавшемся в чаше долины.

Он остановил коня и озадаченно посмотрел вперед.

Каким же образом он хотел, чтобы это кончилось?

Он хотел – он обязан был – сделать все пристойно и аккуратно, но даже не сказал ей, что планирует обеспечить ее будущее. А если она заупрямится и из гордости откажется от его помощи, он найдет ей какую-нибудь работу, за которую она будет получать хорошее жалованье. Он, конечно, оплатит обучение мальчиков, а девочкам даст щедрое приданое – уж он найдет какой-нибудь способ уговорить эту маленькую упрямицу принять все это.

Но беда в том, что все эти планы хороши для какой-нибудь другой женщины, не для Мэдди. Она не была похожа ни на одну другую женщину.

И чем больше он об этом думал, тем сильнее его тревожило безропотное смирение в выражении ее лица, которое он заметил, но не смог понять.

Неожиданно что-то промелькнуло в памяти. Он уже видел это выражение на ее лице раньше. Но когда?

И тут он наконец вспомнил. С выражением той же смиренной нежности она заворачивала портрет своей бабушки, альбом для рисования и свой девичий дневник.

Проклятие! Ведь она мысленно заворачивала его в кусок выцветшей парчи, готовясь убрать его вместе с другими драгоценными воспоминаниями.

Взглянув еще раз на унаследованное им поместье, он развернул коня и помчался галопом назад, по той же дороге, по которой приехал.

Глава 15

– Вся деревня только и говорит об этом, мисс! – запыхавшись, выпалила Лиззи, которая пробежала всю дорогу от фермы и постучала в дверь коттеджа, как только дети ушли в дом викария.

На какое-то безумное мгновение Мэдди показалось, это вернулся Нэш. Но это была всего лишь Лиззи.

– Что случилось, Лиззи? – спросила она, хотя отлично знала что.

– Вчера мой дядя зашел в гостиницу выпить, а там мистер Харрис рассказывал каждому желающему, что застукал вас с любовником в кровати. Многие его слушали и верили ему, мисс, включая дядюшку Билла, – сказала девушка, удрученно взглянув на Мэдди. – Он сначала не поверил. Он всегда недолюбливал мистера Харриса, но, вернувшись вчера домой из пивной, он спросил меня прямо, правда ли, что у вас живет мужчина. – Лиззи покраснела. – Меня удивил его вопрос, и я ответила «нет», но вы знаете, мисс, что я не умею врать, и он сразу понял, что что-то тут нечисто. Поэтому я объяснила, что ваш джентльмен – беспомощный инвалид, но дядюшка Билл не поверил мне. «Никакой беспомощный инвалид не смог бы сломать нос Харрису», – сказал он. Так-то вот!

– Понятно, – вздохнув, сказала Мэдди.

Скандальная новость распространялась быстрее, чем она предполагала.

– Так это правда, мисс? Я вижу, что вы плакали.

Мэдди покачала головой:

– Мистер Ренфру ничего плохого не сделал. Так и скажи своему дядюшке и всем остальным.