Случайная связь

– Мне другое её поднимает. Когда ты стонешь подо мной.

– Это я до конца не вышла из образа. Притворяюсь. 

– С-с... лавная из тебя актриса. – Паша расплывается в улыбке: – Очень правдоподобно играешь. 

– Хотел обозвать ругательным словом?

– Нет, – невозмутимо отвечает он и переводит глаза на мою тарелку. – Ну и аппетит у тебя, лап. Ты неделю, что ли, ничего не ела?

– С тактичностью у тебя явно непорядок.

– Был бы непорядок, тогда бы я забрал у тебя еду, а так молча смотрю, как ты всё в одного снесла. Правда так проголодалась?

– Самой удивительно. Обычно я столько не ем. 

Паша снова улыбается, а я поднимаюсь с кресла и собираю посуду со стола.

– Помочь? – спрашивает он.

Замираю с тарелками в руках и смотрю на Измайлова. Он выглядит серьёзным.

– Правда хочешь помочь?

– Угу.

Паша идёт за мной на кухню. Я открываю посудомойку, чтобы расставить тарелки, но он обнимает меня сзади.

– Я забыла уточнить, с чем ты хочешь мне помочь? – дразню, вжимаясь в него бёдрами.

– С этим. – Потянув молнию вниз, он снимает с меня юбку. Обжигает дыханием щёку. 

Я остаюсь стоять в белье, блузке и чулках. Его руки гладят мои ноги.

– Можешь начинать притворяться. У нас впереди вся ночь, а потом я уеду, и придется объявить антракт. До моего возвращения.

Хочется выругаться и ударить его тарелкой по усмехающейся физиономии. В том, что Измайлов улыбается, я даже не сомневаюсь, хотя и не вижу его лица. Вот и откровенничай с людьми после такого!

Паша целует в шею, гладит меня везде. Колени подгибаются. Сердце срывается на бег.  Я раздражаюсь на саму себя, что с такой силой откликаюсь на его ласки. Измайлов поворачивает меня к себе лицом, сминает губы чувственным поцелуем и усаживает на столешницу. Хочет взять меня прямо здесь? На кухне? Хотя что в этом удивительного – буквально час назад мы занимались сексом в машине посреди дороги. Его пальцы долго исследуют меня, вызывая приятную дрожь во всём теле и жгучее, неконтролируемое желание. Я теряю ориентацию в пространстве. И когда он наконец входит в меня, вцепляюсь ногтями в столешницу и не могу сдержать стона. Это сродни сумасшествию. Гадёныш расплывается в торжествующей улыбке. 

– Точно притворяешься? – спрашивает он и кусает меня за шею.

– Точнее не бывает! 

Измайлов начинает двигаться быстрее, жадно разглядывает мои губы, которые действительно припухли от его поцелуев. Я громко всхлипываю, потому что Паша ни капли меня не щадит. Еще чуть-чуть, и меня разорвёт от наслаждения. Кусаю губы, чтобы, назло этому гадёнышу, не стонать, но ничего не получается. Мы приходим к пику одновременно. Кухня плывёт перед глазами, я держусь за широкие плечи и дрожу, ощущая себя так, словно парю в невесомости. Паша целует меня влажными губами в висок, и я чувствую, что он снова улыбается.

Просыпаюсь глубокой ночью попить воды и сходить в туалет. Это всё солёная еда и специи. Без понятия, с чего вдруг меня потянуло на острую курочку. Шлёпаю босыми ногами на кухню, наливаю из фильтра воды и осушаю залпом два стакана. Немного кружится голова, и штормит спросонья. Я возвращаюсь на второй этаж и замираю в дверях спальни. Паша лежит на спине и хмурится во сне. Сжал кулаки и прерывисто дышит. На лбу выступила испарина. Наблюдаю за ним с минуту. Похоже, ему снится кошмар. 

Я ложусь рядом и обнимаю его, прижимаясь всем телом. Он такой влажный и холодный.

– Паша. – Целую в колючую щёку. 

Измайлов не откликается, лишь сильнее сжимает кулаки во сне. 

– Паша, – снова зову, и он открывает глаза. Выглядит дезориентированным. – Тебе приснился кошмар.

Он шумно сглатывает и тяжело вздыхает.

– Блин, иногда фиг заснёшь, а потом так вырубает, что ничего не помню, что снилось. Я тебя напугал?

– Нет. Ты просто хмурился и сжимал кулаки. Часто дышал. Я спускалась попить воды. Может, и тебе принести?

– Если можно, лап. – Он проводит рукой по влажному лбу и волосам. 

Снова встаю и иду вниз. Мне и самой опять хочется пить. Всё. Больше никакой соли и вкусняшек на ночь. Пора возвращаться к прежнему режиму.

Паша пьёт воду большими глотками, затем откидывается на подушку и прикрывает глаза.

– Отгул никак не взять? Хотя бы на полдня? – спрашивает глухим голосом.

– Паша, я могу вызвать такси, а ты останешься дома и отдохнёшь перед дорогой. Тебе ведь завтра ехать?

– Уже сегодня. И я обещал тебе, что сам вас отвезу, – улыбается он.

Букет он поставил в ванной, налив в неё воды. Вазы в таком красивом и огромном доме, увы, не нашлось.

– Хорошо, я возьму отгул. Учитывая, что ты мало отдыхал и спорить с тобой сейчас бесполезно.

– Вот и отлично, лап. Умница. Иди ко мне. Ещё немного поспим, а потом я отвезу тебя домой, соберёшь свои вещички и вернёмся. Обживёшься за пару недель, пока меня не будет, да?

Я больно толкаю его в бок, и Паша морщится.

– Я же пошутил. Зачем так сильно? – стонет он. 

– Ты заслужил. Когда ты сжимаешь меня своими ручищами, кажется, что ещё чуть-чуть, и сломаешь рёбра. И посмотри на это, – показываю пальцем на шею и грудь. – Они усыпаны засосами. У меня всего лишь две блузки, которые смогут это прикрыть. Как мне ходить на работу?

– И? – Он непонимающе на меня смотрит.