Случайная вакансия

Обычно в частном секторе на звонки отвечали сразу, потому что промедление стоило денег.

— Можно Гэвина Хьюза, будьте любезны, — выговорила Кей, уставившись в досье Терри.

— Представьтесь, пожалуйста.

— Кей Боден, — ответила она, не поднимая взгляда.

Ей не хотелось встречаться глазами с Алекс и Уной. Пауза невыносимо затягивалась.

(Познакомились они в Лондоне, на дне рождения у брата Гэвина. В той компании Кей не знала никого, кроме своей подруги, которая притащила её с собой для моральной поддержки. Гэвин в ту пору только что расстался с Лизой; он был слегка навеселе, но держался в рамках и выглядел надёжным, приличным человеком, то есть совершенно не в её вкусе. Он пересказал ей весь свой неудачный роман, а затем проводил домой, в Хэкни, и остался на ночь. Пока их разделяло расстояние, он проявлял настойчивость, приезжал на выходные, регулярно звонил, но, когда она по счастливой случайности нашла место в Ярвиле, пусть даже с понижением оклада, и выставила на продажу свою квартиру в Хэкни, он, похоже, испугался…)

— Его номер занят; вы согласны подождать?

— Да, — удручённо ответила Кей.

(Если не выяснить отношения… но откладывать тоже нельзя. Ради него она уехала из Лондона, сменила работу, сдёрнула из школы дочку — всё ради него. Не будь у него серьёзных намерений, разве он бы такое допустил? Наверняка он просчитал и последствия возможного разрыва, который повлёк бы за собой массу неловкостей и неудобств, потому что в маленьком городке им волей-неволей пришлось бы сталкиваться чуть ли не каждый день.)

— Соединяю, — сказала секретарша, и у Кей затеплилась надежда.

— Привет, — заговорил Гэвин. — Как жизнь?

— Прекрасно, — солгала Кей, потому что Уна и Алекс навострили уши. — Как работа продвигается?

— Дел по горло, — сказал Гэвин. — А у тебя?

— У меня тоже.

Прижимая трубку к уху, она изображала, будто поглощена разговором, но слышала только молчание.

— Я подумала — можешь, заглянешь вечерком? — выдавила наконец Кей, хотя её уже тошнило.

— Мм… не знаю, смогу ли выбраться, — ответил он.

«Как ты можешь не знать? Или у тебя есть кое-что получше?»

— Тут такое дело… звонила Мэри. Жена Барри. Просит, чтобы я нёс гроб. Так что мне, вероятно, придётся… Наверное, придётся вечером съездить узнать, что от меня потребуется и всё такое.

Иногда ей достаточно было просто выдержать паузу, чтобы до него дошла нелепость таких отговорок: он смущался и отыгрывал назад.

— Хотя это не займёт много времени, — сказал он. — Если хочешь, встретимся, только попозже.

— Ну ладно тогда. У меня? А то мне завтра рано вставать.

— Мм… Да, хорошо.

— В котором часу? — Пусть хотя бы одно решение примет сам.

— Не знаю… в районе девяти?

Когда раздались короткие гудки, Кей ещё подержала трубку возле уха, а потом сказала в расчёте на Уну и Алекс:

— Я тебя тоже. До скорого, милый.

V

У Тессы, школьного психолога, расписание было более гибким, чем у её мужа. Как правило, после уроков она отвозила их сына домой на своём «ниссане», а Колин (которого Тесса никогда не называла Кабби, хотя знала, что остальной мир — включая даже родителей, которые переняли эту манеру у своих детей, — именует его только так) проводил в школе ещё час-другой и приезжал следом на «тойоте». Но сегодня Колин поджидал Тессу на парковке уже в двадцать минут пятого, когда ученики ещё толпились у калитки и рассаживались по родительским автомобилям или школьным автобусам.

Над головой серо-стальным щитом изогнулось небо. Резкий ветер ворошил сухую листву и задирал юбки; он коварно выбирал самые уязвимые места — шею, коленки; он не позволял задуматься и немного отвлечься от повседневности. Даже спрятавшись от него в машине, Тесса чувствовала себя какой-то взъерошенной и нервозной, словно кто-то чуть не сбил её с ног и не извинился.

Колин сидел на пассажирском месте, в тесноте, высоко задрав колени; он спешил выплеснуть те сведения, которые двадцать минут назад получил от учителя информатики.

— …Его не было. Пропустил сдвоенный урок целиком. Этот — сразу ко мне в кабинет. Завтра в учительской только и разговоров будет. А ему это и нужно! — кипел от негодования Колин, и Тесса поняла, что речь уже идёт не об учителе. — Лишь бы меня прилюдно опозорить.

Её муж побледнел от изнеможения, под красными глазами пролегли тёмные тени, руки теребили портфель. Прекрасные руки: крупные суставы, длинные изящные пальцы — почти такие же, как у их сына. Недавно Тесса поделилась с ними своим наблюдением, но ни одного ни другого нисколько не обрадовало известие о физическом сходстве.

— Не думаю, что он… — начала Тесса, но Колин не слушал:

— …Будет оставлен после уроков, на общих основаниях, и ещё дома от меня получит. Посмотрим, как он тогда запоёт. Посмотрим, как он развеселится. Для начала пусть неделю отсидит дома — посмотрим, как ему это понравится.