Случайная жертва

– Саша, сейчас мы все оформим, а потом бери с собой еще кого-то, а лучше пару человек, и поехали к Жолудеву.

– Допрашивать будем или задерживать?

– Обувь проверять.

По дороге Сергея не отпускала мысль о том, что подспудно он хочет, чтобы Романа Жолудева не было на месте. Парню позвонили, сообщили, что с ним хочет поговорить следователь, и он обещал быть дома, но…

Сережа втайне надеялся, что Жолудев быстро соберет вещички, захватит паспорт и сделает ноги. Сбежит, скроется. Вот тогда и найденный пистолет ему будет в радость, и улика приобретет смысл. А пока что ощущения, будто они на правильном пути, у него не было. Ботинки за те дни, что прошли с момента убийства, можно было выбросить или надежно спрятать. И где их тогда искать?

«Ладно, это все эмоции, – прервал мысленный поток негатива Винник. Разберемся».

Вопреки его тайным надеждам Роман Жолудев был дома и решительно не собирался никуда скрываться.

В квартире, лишенной женского пригляда, уже появились первые признаки упадка. Она была неплохо обставлена в минималистском стиле, мебель была дешевой, но новой, отделка не блистала дороговизной и буйной дизайнерской фантазией, но была вполне приличной и даже приятной глазу. Однако за недолгое время отсутствия хозяйки в жилище успел появиться налет некоторой запущенности. На полках перед книгами скопилась пыль, тут и там валялись разбросанные вещи: носки, майки, блокноты и раскрытые книжки. Чашки и пиалы видны были в самых разных местах.

Роман известие о визите участников следственной группы, видимо, воспринял неправильно, с излишним и совершенно неоправданным оптимизмом.

– Есть новости? – с порога спросил он.

– Некоторые, – уклончиво ответил Сергей Николаевич.

От чая визитеры отказались, Винник уселся на предложенный стул за обеденным столом, внимательно посмотрел Роману в глаза. Никакой реакции не отметил.

– Ничего полезного для следствия не вспомнили, Роман Алексеевич? – начал Винник.

– Скорее нет, – пожал плечами Роман, – я вам вроде бы все рассказал.

– Хорошо, тогда я задам вам несколько вопросов, – продолжил Сергей Николаевич, – скажите, какую обувь вы обычно носите?

Вопрос застал Рому врасплох. Он не ожидал, что речь может зайти о столь прозаичных вещах, и испугался. Неизвестность всегда производила на него пугающее впечатление.

– Обычно кроссовки, иногда ботинки, – пожал плечами он, – а это имеет какое-то значение?

– Я надеюсь, что мы общими усилиями это выясним, – буркнул Винник, – итак, вы могли бы вспомнить, в какой обуви вы были на дне рождения у Натальи Борисовны Долгих в тот самый вечер, когда погибла Полина?

Роман задумался. Стал вспоминать.

– Я был в приличных штанах, так потребовала Полина. И еще на мне был новый кардиган. И верхняя одежда – короткое осеннее пальто. Значит, я был в ботинках. Это точно, потому что джинсы и кроссовки я брал с собой, Поля говорила, что там природа и можно будет погулять.

– В каких именно ботинках вы были, можете вспомнить?

– Ну там, в прихожей, темно-бордовые такие… В них я был. А почему вы спрашиваете?

– Давайте посмотрим. Это можно? Вы нам разрешаете или вынести постановление на проведение обыска?

– Зачем постановление? Можете посмотреть. Или я покажу. Мне скрывать нечего.

Рома метнулся в прихожую, принес пару модных ботинок.

– В этих, кажется, я был, – пояснил он.

– Кажется или в этих?

– В этих, – подтвердил Роман, глядя на ботинки так, будто именно в них были сосредоточены все его надежды.

– Переверните их, пожалуйста, чтобы нам были видны подошвы, – попросил следователь.

– Пожалуйста.

– Остапов, – обратился следователь к оперативному сотруднику, – сходи за понятыми, будем изымать.

Роман изумленно смотрел на свою обувь, ничего не понимая. На правом каблуке не было набойки, но на этот прискорбный факт он даже не обратил внимания.

– А что не так с моими ботинками? Чем они заслужили такое суровое отношение? – настаивал Роман. – Они в чем-то провинились?

– Роман Алексеевич, давайте не будем ерничать, – не отрываясь от написания протокола, сказал Винник, – не заставляйте меня произносить общеизвестную истину, что во время следствия вопросы задает следователь. Я попрошу вас хорошенько припомнить все свои передвижения в Тихих Липках в день празднования, буквально шаг за шагом.

– Как я выходил из машины, что ли? – начал закипать Роман. – Или вас интересует, сколько раз я там ходил в туалет? Какие именно мои передвижения имеют ценность для следствия?

– О передвижениях внутри дома мы поговорим несколько позже, – не замечая иронии, ответил следователь, – в том числе, возможно, и о посещениях туалета. А пока мне нужно знать, куда вы выходили из дома, если выходили, где гуляли.

– Я хотел бы вам напомнить, что в тот день была неважная погода, не очень располагающая к прогулкам. Мы с Полей приехали, припарковались в том месте, на которое нам указали хозяева, и пошли в дом.

– И когда вы в следующий раз оказались на улице?

– Лично я не скоро… После того как появился сосед и сказал, что возле дома кто-то лежит.

Рома поморщился от болезненного воспоминания, однако лицо следователя оставалось непроницаемым.