Случайно влюбилась в… Бога?

– Гай? Эй? – Но не было ни Гая, ни жужжания насекомых, ни щебетания туканов. Это уже за гранью жути. – Гай? Ты здесь? Что мне теперь делать? Я застряла внутри.

И вновь сладостная тишина. Прекрасный способ умереть. За исключением того, что я не готова проститься с жизнью.

Что-то всплыло в голове, что-то что я должна была сделать. Мне что-то говорил Гай. Да! Фраза!

Мимолетная мысль длилась не больше двух секунд, пока до моего сознания доходило, готова или нет, я умру.

Начал образовываться водоворот, будто вода сливалась в трубу, затягивая меня внутрь. Я остервенело била по воде руками, но меньше чем за минуту вода одержала победу.

Глава 12

Когда Эмма оказалась в воде, Гай сгруппировался, был наготове, как скаковая лошадь, ждущая у ворот. Ожидание стало почти невыносимым.

Столько лет он страдал в этой холодной, водной тюрьме, отрезанный от мира, томимый по физическому комфорту – скучая по воздуху и теплу – находящемуся за пределами его досягаемости.

Хуже всего, что истома глубоко ранила его, ослабила. Когда-то у него не было проблем с неуверенностью в себе, которой зачастую страдали люди. Сейчас, он был ею переполнен.

Желание убить врага, в наказание за то, что причинили боль Габриэлле. Жажда собственными глазами увидеть Эмму и прикоснуться к ней. Вероятно, даже извиниться за причиненную им боль.

Потребность ощутить фибры мира, ворочавшиеся в его душе. Черт возьми, он даже истосковался по потребности в еде. Рот наполнился слюной от одной лишь мысли о восхитительных человеческих сладостях, которые готовил на кухне своего дома в Италии.

"Слаб. Слабый. Ты слаб", – подумал он, надеясь, что время излечит и вновь превратит его в бессердечного, самовлюбленного бога.

Но он сомневался в этом. Серьезно сомневался. Делить жизнь с человеческой женщиной на протяжении двадцати двух лет решительно и навсегда изменило его. Судьба, даже богам, всегда с таким удовольствием преподавала урок по смирению. Например, как сейчас.

Минута прошла без инцидентов. Эмма уже должна была сказать фразу. Что-то пошло не так. Портал по-прежнему закрыт.

Но почему? В жилах Эммы достаточно их крови. Ну, по крайней мере, Гай так думал. Может, он ошибался? Но ведь он никогда не ошибался.

У него в запасе было семь постылых десятилетий обдумать все возможные объяснения, как этот чёртов Сенот функционировал, и лишь одно имело смысл: Мааскабы воспользовались темной энергией, чтобы изменить химический состав воды и тем самым изменив заряд энергии, необходимый для завершения заключительного этапа трансформации в осязаемое тело.

Неспособный принять твердую оболочку, Гай не мог войти в материальный мир, и при этом не мог создать звуковые волны, чтобы открыть другой портал. И пока у людей не было необходимых физических составляющих, чтобы открыть портал, Эмме хватало сияния богов для этого и, при этом, самой не оказаться в ловушке.

В конце концов, она не была привязана к Сеноту, чтобы создать себе тело. Проклятье! Он был так уверен в том, что это сработает. Вероятно, под толщей воды его мозг сгнил.

Гай кричал и отчаянно бился под водой, но не смог заставить Эмму услышать себя. Его рука прошла сквозь ее ногу, будто он призрак. Они оба в воде, но в разных измерениях.

Эмма умерла бы в этом жутком месте, а Гай беспомощно бы наблюдал за ее смертью, память навечно отпечатала бы это в его сущности. Гай потерял бы единственное существо во всем мире, с которым по-настоящему ощущал себя связанным.

– Эмма! Эмма! – кричал он, молотя кулаками по воде. Он знал, что усилия тщетны, но не мог прекратить пытаться.

– Эмма, если слышишь, прости, дорогая. Я никогда не предполагал, что такое может случиться. – Он подплыл к ней с боку, надеясь, что каким-то чудом все измениться, что она его почувствует. Бесполезно.

Он напряженно наблюдал, как Эмма сняла обувь и кинула ее в кошку, которую Гай вызвал, чтобы заставить Эмму прыгнуть в воду.

Кошка – прекрасная самка ягуара – все эти годы была единственным его компаньоном. Птицы, туканы, в особенности обезьяны очень часто приходили к нему, но они в основном были заинтересованы смотреть на него, как на зверя в зоопарке.

Но кошка, которая, как и остальные животные, могла слышать его слова, любила поговорить о философии и искусстве охоты. Довольно занятная киска. К счастью, она согласилась принять участие в плане Гая и не съесть Эмму.

Вотан знал, что есть весомый шанс вывести нервную систему Эммы из равновесия и необходимость в уговорах сделать решающий шаг отпала бы. В этом он оказался прав, а вот в остальном нет, и Гай ненавидел себя за это.

Он закрыл глаза, чтобы отослать животное прочь, но прежде чем успел дать инструкцию, Эмма кинула что-то в ягуара, и кошка взвизгнула.

Внезапно, вода со скоростью торнадо начала вращаться, вытягивая Гая наружу. С каждой унцией злости и разочарования, хранившиеся в его человеческом теле, он молотил по воде руками и ногами.