Случайно... Злой? (ЛП)

У Чаама быстрее забилось сердце, стоило приблизиться к озеру, где он оставил Мэгги. "Сеансы мужской терапии" прошли довольно хорошо, за исключением сверчка, который утверждал, что божьи коровки - "высший сорт", какой-то странный синоним "сексуальные". Но стоило призвать "тяжёлую артиллерию" - нерушимую команду, несущую в себе мужское подсознание - и в Сверчковилле всё спокойно. Затем Чаам отправился на небольшой рынок, где прикупил всё необходимое для особого вечера, включая бутылку испанского вина и гамак размером с парус. Местная швея даже сшила ему новую льняную рубашку. Ах, хорошо быть Богом мужского начала. Женщины в очередь выстраиваются, чтобы ублажить ему.

Но не Мэгги. Нет. Она другая.

И ему это нравилось.

Когда последние лучи солнца догорали на горизонте, Чаам завернул за последний небольшой полуостров, стоящий между ним и его Мэгги. И сердце пропустило удар.

Мэгги сидела на краю причала, опустив изящные ноги в воду и распустив длинные каштановые волосы. Так она походила на мистическую греческую сирену. Пышное и сладострастное тело воплотило в себе все женские черты, которые он обожал.

Вот чёрт. Он посмотрел вниз и увидел, как его штаны натянул возбудившийся член. Он был вынужден ещё раз искупаться в озере, чтобы остыть, как уже трижды за день делал, ожидая, когда Мэгги очнётся.

"А может, мне нужно увидеть... это". Чаам насторожился.

Мэгги нахмурилась на гигантского ягуара, сидящего в нескольких ярдах от неё. Кошка смотрела на Мэгги, как на зажаренного ягнёнка. Полдюжины других животных присоединились к нему.

Чаам направился к причалу.　

- Я сказа присматривать за ней, а не устраивать вечеринку.

Кот тихо зашипел, а затем зашумели и остальные животные.

Чаам скрестил руки и посмотрел на поросенка.

- Ты понимаешь, что даже не должен находиться на этом континенте?

Хрюк.

- Проваливай! - крикнул Чаам. - Все уходите. У меня нет на это времени. - Он ткнул в поросёнка. - А ты! Не смей возвращаться. Я не разговариваю с карликовыми свиньями.

Чаам отметил, что Мэгги смотрела на него со смесью ужаса и... ладно, только ужаса. Чаам посмотрел на ягуара, который не сдвинулся свой пушистый зад ни на дюйм.

- Ладно. Уводи их отсюда, и я помогу тебе завтра.

Кот улыбнулся - Чаам это ненавидел, очень странно, что животные улыбались - и быстро ушёл со своими дружками. Мэгги откашлялась и вздёрнула подбородок.

- Мило, что ты вернулся, Баклум...

- Чаам. Просто Чаам.

- Дикарь! Вот как тебя надо назвать! Как ты вообще смел?! Я ухожу, и только попробуй меня остановить!

- Ты остаёшься. - Он преградил ей путь.

- Или что?

Комар размером с кузнечика сел на щеку Мэгги, и, недолго думая, Чаам прихлопнул его.

- Ой! - Мэгги наклонилась в сторону и прижала ладонь к щеке.

Господи! Он её ударил! Сильно.

Чаам тут же потянулся к ней, но она отскочила.

- Стоило догадаться, - прошипела она. - Ты - подлец!

- Нет! Там был...

- Можешь бить меня сколько захочешь, - Мэгги встала к нему вплотную, - но меня ты никогда не получишь. Я умру, прежде чем позволю тебе коснуться меня.

Чаам раздражённо зарычал. Проклятье! Не так он представлял этот особенный вечер.

Этот сумасшедший ударил её. На самом деле ударил! А затем зарычал! Как чёртов зверь. И если он способен ударить её, чтобы подчинить, то, без сомнения, она была в опасности. Мэгги отступила и попыталась игнорировать запах мужчины. Невероятный аромат. Как сладкие травы, смешанные с чем-то темным и опасным. Анис, укроп, черная лакрица!

"Боже, я хочу его съесть. Или лизнуть. Или покусать".

Ох, твою же налево! Она заражалась от него сумасшествием... в дополнение к опасности.

"Да, но то видение. И этот поцелуй. Мэгги, он тебя ударил и говорил с животными. Ударил и говорил. С животными".

Мэгги сдавила виски.

"Вот именно. Соберись с мыслями, Маргарет О'Хара. Не имеет значения, кто или что он, мужчина ясно дал понять, что намерен держать тебя в плену и делать, что хочет. Тебе нужно бе-жать! Блин! Ладно, притворюсь милой, пусть он расслабиться, а затем сбегу".

Это единственный выход. В конце концов, отец не заметил бы её исчезновения, а люди в деревне думали о своих делах, не беспокоясь о посторонних, поэтому никто не пришёл бы искать Мэгги. Она сама по себе. И, как ни странно, она не боялась, а чувствовала, что вся эта ситуация какое-то странное испытание воли.

Чаам весь съёжился, а затем попытался улыбнуться, но вид был всё такой же дикий.　

- Извини, что ударил, просто тебе на лицо сел огромный комар, а я постоянно забываю о собственной силе.

"О, конечно! А я - личный повар Аль Капоне в Алькатрасе".

"Мэгги, притворись милой. Найди приятную тему для разговора".

- Я тебя прощаю. - Мэгги приторно-сладко улыбнулась. - Скажи, каким одеколоном ты пользуешься? Дивно пахнет.

В его восхитительно бирюзовых глазах блеснуло подозрение.

- Это мой натуральный аромат. В нём сокрыты мощные мужские феромоны для эйфории. Как жвачка для мозгов.

"Фу-у-у".

- Жвачка для мозгов? Не уверена, что из-за неё можно достичь эйфории.

Он улыбнулся.