Случайно... Злой?

Что она могла сказать? Кем бы он ни был, только что просто отправил её корабль в бушующие волны неизведанных вод. Этот поцелуй! Словно древний циклон кочевого ветра, который служил Чааму свидетелем многие века. Каждая волнующая эмоция и обыденная мысль, каждый удар его одинокого сердца… Мэгги наблюдала за всем, видела лица всех, кому он помогал, родных и врагов. Она чувствовала его разочарование от роли, возложенной на него, и внушение, поддерживающее его, даже когда мысль о том, что очередной день в роли Бога, сведёт с ума, довлела над ним. О Господи! У неё в голове был сумбур. Словно она только что побывала на съемочной площадке вестерна о Диком Западе, и вдруг решила заглянуть в окно салуна, но поняла, что реальный мир как раз там.

Он говорил правду. Но как могли Боги существовать и о них никто не знал? Мир не так прост. Вся жизнь искусственных фасадов рушилась у её ног, а в этой новой реальности каждая фибра существа Мэгги пела об истине: она была рождена, чтобы быть с Чаамом. Поэтому ни один другой мужчина не тронул её сердца.

«Я не сломанная…»

Мэгги вздохнула. Да, она хотела его. Не хотела делать следующий вздох без него. Она усыхала и умирала за то мгновение, пока грубые руки не касались ее голой кожи, без его губ, интимно исследующих её тело, без него глубоко внутри её тела. Мэгги могла упасть, если не получит всё это прямо сейчас.

— Да, — наконец, промурлыкала она.

На его полных, греховных губах, в обрамлении лёгкой щетины, расцвела порочная улыбка.

— Да, что?

— Ты действительно собираешься заставить меня сказать это?

— Естественно.

— Я хочу тебя, — произнесла она, но в глазах сияло то, что было на сердце и душе — безумная, полная, эпическая истина, которую слова никогда не смогли бы выразить: Мэгги принадлежала Чааму. По крайней мере, она чертовски этого хотела.

— Это не мольба.

— Не дави, — прошипела она.

— Я не говорил, что ты должна умолять словами.

Он аккуратно, не задевая больную лодыжку, усадил Мэгги на землю.　

— Покажи телом, что ты чувствуешь. — И расстегнул пуговицу на её платье.

Ее внутренности скрутились в узел предвкушения. Ещё одна пуговица. За ней другая.

Мэгги сглотнула.

— Прекрасна. — Он провёл кончиками пальцев по её полуприкрытой груди и натянул верёвки, которые сдерживали бока платья.

Но замер.

— А это что?

Кулон, который она не снимала со дня, когда отец… Господи! Её отец!

Она отстранилась и стянула половинки платья.

— Мне надо тебе кое-что сказать. — Инстинктивно, она понимала, что между ними не должно быть секретов.

«Бог ты мой! Я свихнулась, да?! Не могу поверить, что это произошло».

Чаам сократил расстояние между ними.

— Это может подождать? Если речь идет о видах, уверяю, мне всё равно. Будь ты чупакаброй, я бы тебя хотел.

«Что ещё за ерунда такая чупакабра?»

Она покачала головой.

— Мой отец пропал. Поэтому я оказалась в джунглях. И как бы сильно я не хотела заняться этим с тобой — что невероятно безумно и я не стану спорить, ты точно не человек, и я точно-точно не смогу выкинуть тебя из головы и души или жизни, потому что тоже видела это видение, которое было… было… невероятным, и просто сохну по тебе — но я должна найти отца.

— Сохнешь? Полагаю, это значит, что ты желаешь меня?

Она кинула.

— Желание глубокое и всепоглощающее?

Она опять кивнула.

Чаам на секунду злорадно улыбнулся.

— Как давно он пропал?

— Три дня. И ему было плохо.

— Предположу, что ты говоришь о его психологическом здоровье.

Мэгги вновь кивнула.

— Я успею съесть зефирку?

Чаам запихнул Мэгги себе за спину, но через мгновение застонал с облегчением.

— Чёрт возьми, Симил, сколько раз я говорил тебе не подкрадываться ко мне?

— Пять тысяч двести двадцать два раза, — ответила Симил. — И ещё шесть тысяч триста пятьдесят раз, прежде чем я услышала!

Мэгги сразу узнала странную рыжеволосую, только теперь она была одета в костюм мариачи[5], в комплекте с ослепительным сомбреро. Естественно, локо-сомбреро.

— Забавно. Не расскажешь, какого черта ты здесь делаешь?

— Что? Богиня Подземного Мира не может отправиться на неспешную прогулку в джунгли, не имея никаких скрытых мотивов, особенно связанных с озорством, хаосом и мировым господством?

— Нет, — ответил Чаам.

Мэгги почему-то стало легче, что Чаам не особо жалел странную женщину, чертовски пугающую её.

— Когда я её встречала днём, она сказала, что ищет тебя, — прошептала Мэгги. Чааму.

Чаам посмотрел на неё.

— Ты уже встречалась с моей сестрой?

Мэгги кивнула, хотя на самом деле хотела скривить кислую мину, чтобы выразить полное отвращение к женщине, которую он назвал своей сестрой.

— Ух-гу. Она вышла из воды, когда я застряла на причале.

Чаам зашептал:

— Что она говорила?

— Только правду, брат, — ответила Симил. — Мэгги — твоя судьба.

Чаам зарычал.

— Ты что-то задумала, я знаю. — Он указал на причал. — Туда. Живо.

Симил закатила глаза и замаршировала к причалу.

— Боги. Прямо весь из себя босс, — прошептал она, проходя мимо Мэгги.

— Нет, он идеален, — прошипела Мэгги, поражаясь, что ей противны те, кто ругал Чаама.

— Ох, ты просто подожди, — возразила Симил и пошла дальше.