Случайное добро

Ни ответа, ни привета. В процессе исполнения балетных па Матвей неловко пошатнулся и шлёпнулся на землю, больно ударившись копчиком. Парень воспользовался представившимся шансом и пнул противника, куда пришлось. Матвей взвыл. Второй пинок последовал незамедлительно, но ему удалось схватить парня за ногу и дернуть что оставалось сил. Парень потерял равновесие и рухнул рядом лицом вниз. Кряхтя как старая бабка, Матвей поднялся и на подгибающихся ногах дал деру. Как не упал — непонятно, его трясло и колотило немилосердно. Первая уличная драка за всю жизнь. Глупая, некрасивая, нечестная. Позорная. Почему он не использовал заклинание, первое, что пришло в голову? Почему позволил с собой так обращаться? Ведь мог же, мог защититься достойным образом. Ан нет, предпочел рукопашную, в которой заведомо не мог победить. И Михаил… предатель.

Раненая ладонь адски болела. Матвей опасался, что в порез могла попасть инфекция. Срочно требовалось волшебство или на худой конец перекись водорода и чистый бинт. Но чтобы воспользоваться что одним, что другим, нужно было остановиться. Пока это было опасно. Матвей бежал и отчаянно прислушивался, не раздадутся ли за спиной звуки погони. Было тихо. Ноги заплетались, внутри все тряслось и падало в обморок, и он чувствовал, что долго не протянет. Свернув в ворота небольшого скверика, он без сил опустился на первую же лавочку. Его лихорадило так, что зубы клацали. А откуда-то сверху, с небес ли, или от богов, давила, не давала покоя мысль: «Хочу уснуть! Хочу уснуть и проснуться завтра, без боли, голосов в голове и предназначения. Хочу уснуть и не просыпаться вовсе». Он с трудом поднял голову и наткнулся на пристальный взгляд Михаила.

— Учишь тебя, учишь, — с оттенком презрения сказал посланец. — Душу в работу вкладываешь, а ты… ты… ты — неслух. Ты чего рассусоливал? Ты кого жалел? Этого подонка? Он в следующий раз на ребенка нападет, а ты его обхаживал! Эх, горе. Волшебник, называется.

Матвей опустил голову — он и сам понятия не имел, почему «рассусоливал». Понимал где-то внутри, что воспользуйся он волшебством, от мальчишки и пепла, чтобы развеять, не останется? Он посидел некоторое время, прокручивая в голове каждое свое слово, каждый жест и движение, а затем приступил к медицинским процедурам. Заклинание далось тяжело — то ли от переживаний, то ли от общей усталости, язык не слушался, слова наскакивали одно на другое, смысл ускользал. Однако ж через десять минут Матвей сумел унять боль и более-менее затянуть порез.

Ещё противно ныл отбитый копчик, но Матвей силы тратить больше не стал — вдруг пригодятся в дальнейшем. Само заживет.

— Ты готов? — ожила в голове темнота.

Матвей даже не стал уточнять, к чему. Все одно его знание или незнание ничего не изменит, и с этим он, оказывается, давно смирился.

— Открывай портал, — скомандовала темнота. — Переходим к финальной стадии.

Глава 8. О бесполезности планирования

Пихая ключ в дверной замок, Лера вопреки всему надеялась, что Игнат окажется в квартире. Торопливо разувшись, она пробежалась по комнатам, но не нашла никого. Александр спросил ей в спину:

— Телефон здесь есть?

— Был где-то. Если очень нужно, Игнат свой оставил. А зачем вам?

— Позвонить в участок. Уведомить власти о том, что в их городе творится безобразие.

Лера повеселела — первое разумное решение.

— Сейчас принесу, — сказала она, уже делая шаг в нужную сторону.

— Нет. Это на крайний случай. Что мы им сейчас скажем?

— Как это что? Про лабораторию подпольную расскажем. Про квартиру. Про таблетки. Они ведь еще у вас?

— У меня.

— Вот и пусть разбираются. А мы Игната будем искать.

— Всё-таки давай немного повременим. Ставить людей против волшебников глупо.

— В полиции служат волшебники!

— Ой ли?

— Ну, не у нас тут, а в райцентре, но есть же. Их вызовут, они разберутся.

— Знаешь, что я тебе скажу — мой опыт подсказывает, что не от хорошей жизни волшебники на госслужбу идут. Тем более в этакую глухомань. Идут от того, что лентяи, или бездари, или тупицы, которых на хорошее место просто не возьмут. В общем, не верю я, что эти деятели из вашего райцентра смогут что-нибудь обнаружить, даже если все углы в квартире обнюхают. А лабораторию вообще никак с этой квартирой не связать.

В чем-то циник Александр был, безусловно, прав, но Лера просто так сдаваться не собиралась.

— А если мы окажем им посильную помощь?

— То есть ты окажешь? И какую помощь, хотелось бы знать?

— Заклинания уберу.