Случайностей не бывает

— Скоро, — пробормотала Азалия, вглядываясь в темноту. — А что это у тебя? — Она заметила контроллер, который Порфирий Гордеевич не выпускал из рук.

— А это, Азочка, мой состав.

Он вздохнул.

— Всё, что осталось.

Обер-кондуктор покрутил в руках контроллер с таким видом, будто собирался его выкинуть.

— Думаешь, отрастёт? — с сомнением в голосе спросила Азалия.

— Отрасти-то отрастёт. Но, — эльф ещё раз тяжело вздохнул, — не скоро. Тут на годы вопрос, если даже ни одного колеса не осталось.

— Барин, да мы пока в деревеньке нашей поживём, — подключился Фрол, глаза которого подозрительно блестели. — Уж сколько лет дома не были. А там, брат Пахом писал, три избы новые поставили. Детишек народилось, вы их и не видели ни разу. А это ж ваши детишки-то.

— Как ваши, если он там не был? — не поняла Яна.

— Ну, крепостные, — объяснил Фрол, — принадлежат они барину.

— Как крепостные? — ещё больше не поняла Яна. — Отменили же…

— А мы решили не отменять, — отмахнулся от неё Фрол, и смахнул слезу. — Скучают там все по вам, барин, зовут приехать в каждом письме.

— Эх, Фролушка, — Порфирий Гордеевич провёл пальцем по дуге контроллера от слова «Тормоз» до слова «Ход», — если мы с тобой лет на двадцать на печь завалимся, не знаю, сможем ли потом наши старые растолстевшие зады от неё оторвать. Привыкнем по утрам ватрушки есть, да по вечерам чаи гонять с вареньем. А лет не меньше двадцати понадобиться. Этак, знаешь, сколько детишек ещё народится.

— Бобчик, поднажми, — прикрикнула чёртова мама. — Дай-ка, — протянула она руку к Порфирию Гордеевичу.

Тот, с заметными колебаниями, но положил ей в ладонь семечко будущего поезда-призрака. Азалия повертела железяку в руках.

— А ежели с колёсами прорастать будет?

— С колёсами через год на линию выйдем. Вышли бы… Эх…

— А тебе колёса особые нужны какие?

— Да нет, — пожал плечами эльф, — любые железнодорожные. Тут главное, чтобы контакт с рельсами был, а через них — со всем метрополитеном. И один который, и два, и так далее.

— Хм. А если так?

Чёртова мама с железным звяканьем приложила контроллер к какой-то детали своей дрезины.

— Азочка!

Порфирий Гордеевич заметно даже в полутьме тоннеля побледнел, руки его задрожали.

— Азочка! Ты понимаешь ли, что предлагаешь? Азочка, это же очень серьёзно. Это же… Ты понимаешь, что это же почти навсегда?

Чёртова мама смотрела в сторону, подкидывая на руке контроллер, словно взвешивая серьёзность своего предложения.

— Навсегда, Порфирчик, ничего не бывает. Мог бы уже понять, давно причём. А вот надолго — это да, это я спорить не стану.

— Азочка, я буду бесконечно счастлив, — слеза впиталась в ус обер-кондуктора, — но вот это всё, твоя фирма, перевозки, контракты, — он показал на дрезину и сыновей, — это же придётся оставить.

— Ну ежели душой не кривить, — чёртова мама поправила сбившийся на один рог платочек, — давно я хотела дело старшему моему передать, Роберту. Я же сама заказов не беру почти, так, нянчусь с младшеньким, с Верджилом. Да только ему нянька уже пару сотен лет не нужна. Скорее, это уже он за мной, за старой, присматривает.

— Да какая же ты старая! — бросился горячо протестовать Порфирий Гордеевич.

— Помолчи! Так что дрезина эта для предприятия нашего и не нужна. Невелика будет потеря. А мне, может, давно чего попросторней хотелось. И со стенами. И с крышей. У тебя, помнится, в штабном вагоне ковры были хоросанские… И серебро…

Взгляд чертовки как-то затуманился.

— Из Тебриза ковры, — автоматически поправил её Порфирий Гордеевич, — лучше гораздо. С хоросанскими не сравнить.

— Барин! — Фрол выглядел совершенно растерянным. — Да что ж это, барин? Я же вас почти назад в деревню уговорил, а теперь что?

— А теперь, Фрол, мы выйдем на линию не позже декабря. И ты присмотри, чтобы в головном вагоне этого, ну ты понимаешь, г-хм, этого всего не было. И напротив, чтобы это…

Он вопросительно посмотрел на Азалию и показал руками что-то округлое.

— Туалетный столик, — подсказала она.

— Да, вот это чтобы это было.

— Но если ты, Порфочка, намекаешь на свой ледник с шампанским под вагоном, то я как раз ничего не имеют против.

Чертовка улыбнулась и два раза медленно хлопнула ресницами.

— Э-э-э, да-да, и шампанского побольше, Фролушка, — скорректировал распоряжение эльф.

— Я вот сейчас не поняла, у вас что, свадьба намечается? — Яна даже забыла о том, что они подъезжают к Тропарево, где их вряд ли встретят с оркестром. Разве что похоронным маршем.

— Ну прямо сейчас не до того нам будет, а вот когда состав отрастёт, обустроимся, можно и гостей позвать, будет чем, так сказать, похвастаться.

Порфирий Гордеевич подкрутил усы.

Азалия скромно опустила глаза и сделала замысловатое движение рогами.

Порфирий Гордеевич положил свою руку на её, державшую рукоятку управления поездом-призраком. Вместе они воткнули эту железяку в щель между частями дрезины. Яна и Артём услышали щелчок, какой бывает, когда какая-то деталь встаёт на своё, специально изготовленное и точно подогнанное по размеру место. И фиксируется так, что уже не вытащить.