Случайные боги. О людях, невольно ставших божествами

Религиозные наклонности подобного рода британцы считали чем-то вроде нарыва: воспаленного, лишенного всякой логики и способного в любой момент лопнуть от любой провокации. Еще был сэр Томас Сидни Беквит (6), бывший главнокомандующий Бомбейской армии, к тому времени уже покойный, которому поклонялись у могилы в Махабалешваре – городе, где похожая на него глиняная кукла поглощала тарелки с теплым рисом. Сюда также следует добавить и Тилмена Хенкеля (7), доброго, эффективного судью, которому рабочие соляных равнин Сундарбана вынесли вердикт святости. Был Патрик Максвелл (8), павший драгунский полковник, превратившийся в полубога и почитаемый на своей могиле неподалеку от Аурангабада. Колонизаторы утверждали, что не сделали ровным счетом ничего, чтобы внушить туземцам мысль о подобного рода поклонении: обоготворение этих людей носило столь же случайный характер, как и само британское господство в Индии. «Англичане приехали в Индию не воевать, но торговать. И стали править страной в силу не собственных намерений (9), а лишь внешних событий», – заявляла газета «Манчестер Гардиан». Лайолл выдвинул теорию, что в основе обоготворения британцев лежали два чувства: с одной стороны, изумление, вызванное могуществом и отвагой империалистов, с другой – их зачастую печальный конец в результате инфекций, самоубийств или нападения диких зверей.

* * *

Хотя британцев и пленяло собственное присутствие в пантеонах индусов, традиция обожествлять умерших появилась (10) в Индии еще за несколько тысяч лет до появления колонизаторов: в этом отношении англичан с полным правом можно было назвать банальными выскочками. Обычай возводить в ранг богов тех, кто умер преждевременной или трагической смертью – от пастухов Раджастана, погибших, защищая свои стада, до веттуппатта ватаи, то есть «огорченных духов» музыкального искусства виллу паату штата Тамилнад, – уходил своими корнями в глубокую древность. В чем-то он был похож на поклонение предкам, но если предок в общем случае мог явиться на землю в новом воплощении, то человек, умерший насильственной смертью, такой возможности был лишен – ему суждено было навсегда остаться неугомонным духом без права на новое рождение. Убийство как форма жестокости, с которой они столкнулись, воплощало собой смерть в ее самом грубом, неприглядном виде – вместе с ударом ножа в них будто насильно всаживали силу смерти. Сложившие голову в бою, умершие от болезни, погибшие в результате зловещего несчастного случая или природного катаклизма обретали способность как спасать живых, так и насылать на них беды. Хотя в рамках некоторых индусских традиций принято считать, что верховные боги, такие как Шива, могут разрешать обоготворение или его удостоверять, даруя благо тем, кто родился под несчастливой звездой, покойников обожествляли не они, а живые люди. Умершие возносились на небо в результате бхакти, или актов поклонения, возложением на их могилах даров, воспеванием в гимнах историй их жизни или просто паломничеством к местам их упокоения, чтобы увидеть бога и показаться ему на глаза. Истории их земного существования постепенно забывались, уступая место легендам, скроенным уже по меркам богов.

Покойнику совсем необязательно полагалось быть праведным, добродетельным или высоко ценимым в качестве героя: обоготворение не было результатом моральных оценок. В жизни они нередко были персонажами жестокими, низкими и уж в любом случае далекими от всякой святости, но при этом сами немало страдали. Для почитателей культа каждого из них обожествление представляло собой не возможность воздать им почести, но средство опосредованно завладеть их силой, дабы оказать влияние на личные и коллективные судьбы. Обратить в бога смерть означало превратить наше вселенское поражение в победу. К тому же коллективные ритуалы – когда люди собирались вместе, возводили алтарь, исполняли песни и танцы, – позволяли отыскать в зыбком земном существовании красоту, увидеть в жизни смысл, несмотря на ее жестокость и бессмысленные разрушения, которые после прихода Ост-Индской компании приобрели еще более массовый характер. Топча ботинками землю и сотнями тысяч продвигаясь по всему субконтиненту, англичане просто стали последними, кто самым волшебным образом отправлялся на небеса, испустив дух. И в то, чему было суждено случиться потом, они вкладывали свой собственный смысл.