Случайные имена (СИ)

Когда Вивиан Альворадо сказала, что между ними все кончено, чем она сразу же дает нам понять, что слухи и домыслы (вспомним разговор Сони и Александра Сергеевича) отнюдь не всегда бывают лишь слухами и домыслами и что чаще всего за ними — и это совершенно естественно — можно (при определенном старании) разглядеть контур истинной реальности, то есть узреть правду, которая означает лишь то, что когда Вивиан Альворадо сказала, что между ними все кончено, то (сплошные «то» и «что») она сразу же дала нам понять, что (сколько можно?) слухи и домыслы не всегда бывают лишь слухами и домыслами и отнюдь не беспочвенен был тот разговор, что (уже без комментариев) имела Соня с Александром Сергеевичем Лепских субботним вечером на кухне, когда бравый рейнджер Фарт уже отошел ко сну, а филолог–медиевист с удовольствием принял предложение выпить очередную чашечку чая. И сказала это Вивиан своему брату почти (без двух дней) два месяца назад, таким же, как и сегодня, прекрасным солнечным днем (вот только надо сделать уточнение: тот солнечный день был летним, а сейчас сентябрь, и не только в Дзаросе, но и во всем остальном мире), время близилось к полудню, Вивиан, добрый час проплавав в открытом бассейне с подогревом, расположенном неподалеку от ее покоев, сидела в плетеном кресле, накинув на себя легкомысленно–невесомый: халатик, совершенно (как это и положено) не скрывающий ее прелестей, чувствовала она себя прекрасно, если говорить о физической стороне самоощущения личности, что же касается психического…

Но прежде, чем перейти непосредственно к психическому (точнее же говоря, психологическому) самоощущению принцессы Вивиан, надо окончательно нарисовать ее внутренний портрет, и не так, как это сделал безвестный репортер журнала «Дзаросские леди», впрочем, одновременно с этим упомянув, что и Соня была далеко не права в оценке личности младшей герцогини Альворадо.

Вивиан Альворадо никогда не была ни холодной светской львицей, проводящей дни в погоне за всеми мыслимыми и немыслимыми удовольствиями, ни вздорной, взбалмошной бабенкой со скверным характером, ее нельзя было назвать женщиной глубокого и сильного ума, но не была она и дурой, Вивиан была просто женщиной, слабой, иногда беспомощной, временами капризной и несносной, порою трогательной, изредка жестокой, общество ее могло любого сделать счастливым, но бывало, что каждое слово принцессы ранило в кровь и собеседник желал лишь одного — исчезнуть, раствориться, никогда больше не видеть и не слышать эту прелестную женщину, в словах которой был (как казалось собеседнику) один только яд, в общем, женщина как женщина, со своими слабостями, вот только большинство из них обуславливались как рождением, так непосредственно воспитанием и жизнью принцессы еще в эмиграции, но не будем излагать очередную версию жизнеописания Вивиан Альворадо, нас интересуют лишь ее взаимоотношения с Себастьяном, который действительно был ее братом — вот только сводным или родным? Конечно, было бы лучше, если бы Себастьян оказался всего лишь сводным братом и подтвердилась история о том, что их отец, герцог Рикардо, имел роман с некоей таинственной дамой, у которой и родился упомянутый Себастьян, но история эта не выдерживает никакой критики, ибо Себастьян, как и Вивиан, был зачат от одного и того же семени в одном и том же лоне, и лоном этим была утроба ныне вдовствующей герцогини Стефании, в которой Себастьян Альворадо, как и положено любому из нас, провел первые девять месяцев своей преджизни, огласив мир ранним утром истошным криком, что же касается герцога Рикардо, то он присутствовал при родах первенца и даже держал в этот момент руку герцогини в своей — дабы оказать ей моральную поддержку.

А это значит, что Себастьян был родным братом Вивиан и боги совсем не предполагали, что очередное хитросплетение жизненного сюжета повернется таким образом, что Вивиан и Себастьян станут любовниками, как не предполагали этого ни герцог Рикардо (отнюдь не развод Вивиан с капитаном Маккоем стал причиной глубокого и одновременно обширного, с поражением задней стенки, инфаркта светлейшего Альворадо–старшего, а дошедшая до него весть о том, что инцест — это не только фантазия досужих сочинителей), ни герцогиня Стефания, но попытаемся все же понять, как это случилось и — нет, не оправдать брата и сестру, а хотя бы убедиться в том, что на это были свои причины, а они — естественно — были, причем, далеко не патологического свойства.

Ведь с самого детства Вивиан знала, что брат для нее — всего лишь старший брат, на защиту и мудрость которого она всегда может положиться, а Себастьян любил Вивиан как младшую сестру, которая доставляла порой слишком много хлопот своей надоедливостью, любопытством, вмешательством в его взрослые дела (три года разницы — это не мало), но была любима именно как младшая сестра, впрочем, до одного, вполне определенного дня.