Случайные люди (СИ)

Прекрасный юноша на входе чуть не зарубил меня полыхающим мечом. Я, пригнувшись, скользнула под удар, и он пришелся на плывшего за мною духа, который распался пополам, собрался воедино и обиженно завыл. Юноша стоял в дверях и совершал удар за ударом, чаще мимо, чем попадал, но с меча срывалось пламя, и духи и прозрачные обрывки его не любили, плыли в сторону или рвались, шли дырами, как полиэтилен, если слишком близко поднести спичку.

Сэр Эвин не стал, как обычно, спрашивать меня грозным голосом, где я шаталась, а подвинул себе за спину, встал в стойку. Королева стояла рядом, тоже выставив меч, и Полла с ножом наготове между ними. Она бормотала, повизгивая, когда очередной морок подбирался совсем близко, и я различала "спаси", "сохрани" и "грешная я, грешная", то есть, обычный молитвенный состав. Я не почитаю богов, тем более, местных, так что мне обращаться было не к кому. Вместо этого я выругалась: плечо пульсировало болью, там, где меня коснулось приведение, расползалась черная корка.

— Не давайте им себя коснуться!

Полла заголосила громче. Сэр Эвин сказал раздраженно:

— Мы уже поняли, леди, — и перерубил подбиравшегося к королеве духа пополам. Тот и не заметил этого, только пошел рябью, открыл рот и завыл. Другие духи подхватили, у меня зазвенело в ушах. Юноша с огненным мечом, наконец, добрался до этого вопильца, иссек его, дух скорчился и шмыгнул сквозь ковер в пол.

Ну и что Мастер мне свистел? Работает огонь, работает.

Не успела я это подумать, как тот же самый дух вырос прямо у меня под ногами, словно хотел заглянуть под юбку. Я отскочила, подхватила мешок, оттащила подальше в угол. И вся наша компания отступила тоже, потому что лезли теперь не только через дверь, но и из окна, а огненного юноши на всех не хватало, хотя он и молотил мечом, как вентилятор лопастями.

— Вы нашли Мастера? — спросила королева.

— Да, — ответила я, прикидывая, как объяснить, что он предпочел смотаться в голубые дали, а я могла бы присоединиться, но, как последняя дура, осталась.

Меча королевы духи почему-то боялись, отшатывались, но лезли снова и снова. Поллу почти не трогали, на меня не обращали внимания (пора бы уже привыкнуть в этом мире), на сэра Эвина вопили и рычали, показывали скрюченными в смерти пальцами. Я пользовалась моментом и ползала в углу, куда спинали наши пожитки, собирала недособранное, потому что делать больше нечего, надо бежать, а я слишком долго волокла этот скарб на себе, чтобы бросить сейчас.

— Скоро ли рассвет? — спросила королева спокойно. На лбу ее блестел в неестественном свете пот, она тоже казалась мертвой, причем утопленницей, которая вылезла из воды, чтобы вести погибшее в шторм войско в бой.

— Вот-вот должен, — пропищала Полла. Из воздуха сплотился бородатый мужик, потянулся к ее горлу, я дернула девушку за платье, сказала мужику: "а ну пошел вон!", спрятала Поллу за собою. Сэр Эвин с королевой сомкнули ряды.

— Они должны успокоиться на рассвете? — спросила я.

— Солнечный свет должен распугивать нечисть, — сказала королева, и я не нашла в ее голосе уверенности, хотя и очень старалась.

— Владыка! — выкрикнул мужик с вилами. Он торчал теперь посреди комнаты, а вокруг него собирались из плавающих, как пенки в молоке, обрывков духи, отращивали ноги, головы, одежду. — Где ты, владыка! Почто покинул нас!

Он не спрашивал, а выкрикивал, как на митинге. Я вспомнила, кого он мне напоминал: старосту деревни, которому не продавали хлеба. Все бородатые крестьяне мне на одно лицо.

— Покинул! Покинул! — закричала сначала одна девица, та, которую я встретила у лестницы, а потом и другая, похожая. — Покинул! Папенька, папенька!

Папенькой оказался не мужик с вилами, а представительный (зелено-прозрачный и с отвалившейся половиной башки) мужчина в сюртуке и со стилетом, который полез из окна.

Духов становилось все больше, они толкались, задевали друг друга, проникали друг в друга, как одно облачко дыма в другое, выкрикивали и причитали. Огненного юношу схватили за руки, он шел черными пятнами, и скоро рука его, став черной вся, отвалилась, рассыпалась жирным пеплом, меч глухо упал на ковер и распался тоже. Юноша отмахивался оставшейся конечностью, но скоро его повалили.

А потом повалили сэра Эвина, когда он пытался загородить королеву. Я сглотнула, расставила руки, Полла высовывалась у меня из-под мышки, вскрикивала и пряталась обратно. Плечо горело, боль словно пила силы, на спине выступил пот и начало подташнивать.

Что-то мне подсказывает, что на "безболезненно" можно и не рассчитывать.

Раздалось гудение, низкое, проникающее сначала в тело через ступни, в кости и зубы, а потом только в уши. Окно вспыхнуло рыжим. Две девицы, что обступили королеву и голосили, подняв руки, заткнулись на полуслове, уставились в стекло. Потом распались дымком, собрались у самого окна, высунулись на улицу прямо через стекло, всосались в него, как злобный демон в финале иностранного ужастика — обратно в телевизор. За ними потянулись остальные призраки, неуверенно подвывая.