Случайные мысли

Каждый день сеть собирала столько добычи, что хватало и ему и всем его собратьям. Прошли те времена, когда приходилось по 15 – 20 раз в день плести новые сети и с болью смотреть, как они разрываются. А главное, теперь у него были ученики. Восемь учеников. Со временем, они освоят плетение изобретённых им сетей, и тогда голод навсегда покинет эти края.

Он размечтался и, неожиданно для себя, задремал. Разбудило его сильное качание и подёргивание сети. Сердце сжалось от недоброго предчувствия. Обрывая и путая левые сигнальные цепи и тяжёлые ведущие канаты, к нему приближались два чудовища. Он замер от ужаса. Но гиганты его даже не заметили. А сети больше не существовало. Они прошли через самую середину, через сердце его детища, в один миг уничтожив заботу, муку и радость всей его жизни.

Тяжёлая безысходность сковала всё его тело, каждый суставчик… И, вдруг, в пустоте сознания, мелькнула мысль. Мелькнула острая как молния, на минуту угасла и вот уже вновь забилась, завладела всем его существом, заставила его содрогнуться своею жестокостью и простотой – это была мысль о мести.

Он сплетёт сеть для этих чудовищ. Он сплетёт такую сеть, что им не разорвать. Главное не горячиться, всё хорошо обдумать и найти их наиболее уязвимое место. А возможно, в будущем, им удастся найти применение, может даже оказаться, что они пригодны в пищу… Воодушевлённый новыми мыслями он созвал учеников, и закипела робота…

– А здесь неплохая малина, – сказал мужчина, выпрямляясь и стирая с лица паутину, – только пауков много.

– Что ж, – ответила, смеясь, женщина, – наше счастье, что они ловят всего лишь насекомых, представляешь, что было бы, если б они начали охоту на людей?!

Муравьи

Сначала появились муравьи. Очень маленькие рыжеватые муравьи, не вызывающие у Жителей ни особых эмоций, ни особого удовольствия. Столицы, крупные города, городки – постепенно муравьи завоёвывали всё новые и новые форпосты. С ними пытались бороться. Но тысячелетний инстинкт, отлив себя в цепь взаимосвязанных разделений труда и функций, служил надёжной защитой маленьким пришельцам. В неравных битвах с Жителями гибли фуражиры – добытчики пищи, маточные же гнёзда были сокрыты в глубинах крупноблочного строительства.

Потом начались эпидемии. Странные непонятные эпидемии с тяжёлым исходом. Высокоразвитая медицина была бессильна. Эта почтенная и почитаемая практическая наука давно уже перешагнула ту черту, когда от каждой болезни знали одно-два, максимум три средства, плюс их различные комбинации. Техническая революция, введя в оборот миллионы новых средств и названий, оказалась для многих жрецов от медицины блюдом неудобоваримым. Следуя одному из известных законов Исаака Ньютона: «Сила действия = силе противодействия» они выдвинули, в качестве основного медицинского принципа, постулат: организм способен сам справиться с большинством болезней, надо только его долго и правильно уговаривать.

Хотя каждому более-менее разумному существу было понятно, что подоплёкой такого подхода была всего-навсего практика школярства: полный отказ выучить хоть какую-то часть домашних уроков при очень большом общем объёме домашнего задания.

Но эпидемии ширились – организмы, как их ни уговаривали (и все вместе, и каждый по одиночке), не справлялись. Старая медицина уходила в забвение, новая – только выкристаллизовывалась в узко-избранных сферах. Люди умирали.

– Опять эти муравьи! – в сердцах воскликнула Женщина. – Сколько это может продолжаться? Ты же обещал мне.

– Но, дорогая, у меня работа, и я не могу отказаться просто так. Ты ведь знаешь, как трудно найти работу биологу. Нам с тобой и так повезло. Большинство моих коллег моют посуду по ресторанам.

– Но мы уже все переболели! Ты хочешь, чтобы наши дети навсегда остались калеками?

– Дорогая, ты знала за что я получаю деньги и была согласна, чего же ты хочешь от меня теперь?

– Но ведь мы уже выполнили программу.

– Не волнуйся. На этот раз муравьи стерильны. Просто, учитывая моё образование, меня попросили выяснить некоторые аспекты их биологии.

– А ты уверен, что это так? Почему же мы все опять болеем?!

Мужчина сел, положив голову на руки, и задумался. Да. Муравьи. Маленькие, бездумные исполнители чужой воли. Безопасные и, в общем-то, почти безвредные сами по себе. И он сам – тоже муравей. Маленький человек, не смеющий высунуть голову из-под железобетонного нагромождения государственного механизма. И он, как и эти муравьи, никому не желает зла сознательно. А потом, эти муравьи… Нет. Об этом думать не надо. И какое ему дело, на что их используют потом? Ведь никто же не задумывается о нём, о маленьком человеке, которому не на что существовать и содержать свою семью.

Он увидел ползущего по поверхности стола муравья и подумал, как просто раздавить, уничтожить это крохотное беззащитное насекомое. «Я, как и ты, всего-навсего фуражир – добытчик пищи… – мысленно обратился он к муравью. – И я, как и ты, как и любое биологическое существо, хочу жить, да и смерть моя, как и твоя, ничего не изменит».