Случайные мысли

Зёрнышко. Наверное, и я появился на свет из такого вот Зёрнышка. Не помню. Помню какое-то странное ощущение: горячее, щекочущее, и нестерпимо тянет вверх, вверх. И, вдруг, свет! Или нет, наверное, и этого я не помню. Возможно, просто видел, как прорастали рядом молоденькие Зернышки. Что помню, так это Солнце. Солнце и одновременно Тёплый Дождь. Как было чудесно тянуться к Солнцу, подставляя ему омытые ласковыми Дождевыми Струями листья и не знать, что будешь деревенеть и сохнуть, и ничем не сможешь себе помочь.

Но о чём это я? Ах, да, Зёрнышко, Зёрнышко, которое я прорастил в себе. Но разве только я? А может и вовсе не я? Оно же и не похоже на меня. И, вообще, скорее это оно, Зёрнышко, прорастило меня из себя и само, словно исчезло, растворившись во мне. Хотя нет, не исчезло. Это ведь его Зёрнышки, которые я считал своими, не мои, а его дети. И похожи они на него. А я? Я разве что собирал необходимые для будущих Зернышек питательные вещества и подставлял их под лучи Солнца. А уже оно… Подожди, подожди! Я понял! Понял! Не Зёрнышко и не я, а Солнце, Солнце! Это оно, через нас, возрождает жизнь на Земле. Мы – не разное! Мы – одно и тоже! Зернышко, из которого я вырос, и я сам, и те Зерна, которые я вырастил в себе. Наше бытие беспрерывно.

Прощай, мой старый стебель. Ты хорошо послужил мне, но, построенный из земных элементов, снова станешь землёй. А я потянусь навстречу Солнцу в тысячах новых колосков. С последним словом, просыпал Колосок все Зёрнышки, и мысль в нём замерла.

А, может быть, Колосок действительно не помнил? Может быть, Зёрнышки видят сны? И снятся им удивительные чудесные Растения, подставляющие Солнцу свои изумрудные ладони.

Какие счастливые эти создания – думал Солнечный Лучик, осматривая Землю. Они могут находиться здесь сколько угодно и никуда не исчезать. Они чувствуют и моё прикосновение, и дуновение ветерка, и касания Дождевых Струй. Как бы я хотел быть таким же как они, постоянно находиться на одном месте. А тут не успеешь и осмотреться, как что-нибудь пересечёт твой путь от Солнца и ты уже, хочешь того или нет, в новом месте. То туча, то птица, а ещё и сама Земля вращается – ничего не успеваешь увидеть. Недаром люди «зайчиком» прозвали, всё скачешь и скачешь.

Лучик заглянул на цветущий луг, и так ему там понравилось, что он забыл про всё и погрузился в первый попавшийся Зелёный Листок. И Листок облегчённо вздохнул. Внутри Листка было уютно и тихо. Это была не глухая тоскливая беззвучность, а особая тишина, когда хочется говорить шёпотом, чтобы не разрушить несказанную гармонию.

Лучику стало так хорошо и весело, что он построил себе маленькую лодочку и плыл, плыл в ней по растению до тех пор, пока не сомкнулись над ним яркие цветные лепестки… И тогда он заснул.

А Растение еще долго подставляло Молоденький Плодик под тепло Солнечных Лучиков, чтобы будущее Зёрнышко быстрее дозревало.

Это она так говорит

– Она бросила свою дочь! – резко сказала Анна. – Не за что её уважать! И нечего её жалеть!

– Она ведь Ваша подруга?! – удивилась Лиза. – Зачем же Вы так?!

– Подруга… – усмехнулся Павел, -эти «подруги» за 30 лет совместной работы столько друг дружке подлостей сделали!

– А ты молчи! – сказала Анна. – А то вот расскажу твоей Ганусе, как ты в командировки ездишь.

Павел нахмурился, открыл капот своего видавшего виды грузовичка, переделанного под перевозку людей, и стал молча ковыряться в моторе. А три женщины, сидящие на лавочке у входа в вокзальную гостиницу, ненадолго замолкли.

Первой не выдержала Олеся. Она была новенькой в этом коллективе, и ей не терпелось узнать обо всём и обо всех: «Она что оставила её в роддоме? А как все узнали? Она сама рассказала?»

– Она удрала с молодым любовником, оставив мужа с пятилетней дочкой. – рассмеялась в ответ Анна.

– Мне она иначе рассказывала, тихо сказала Лиза. – Ей не очень хотелось рассуждать о чужой жизни, но стало нестерпимо обидно за коллегу, которую ни с того, ни с сего начали обсуждать за глаза.

– Расскажите! – попросила Олеся.

– Да. Да. Интересно послушать, что она Вам наплела. – поддержала просьбу Анна.

Лиза колебалась, и уже подумывала уйти, под каким-нибудь благовидным предлогом, когда неожиданно вступился Павел: «Лучше Вы, Елизавета Осиповна, расскажите ей, а то так и будет считать нашу Маришу преступницей».

Ладно, тогда слушайте: