Случайный билет в детство

Мы поздоровались с теми, кто уже был тут и расселись под навесом. Дамы, выбрали сторону с видом на реку, а нам пришлось садиться к ней спиной. Расулов посадил меня рядом и сам налил водки. Мы подняли рюмки. Ильяс поднялся и сказал:

- Я очень рад, что мы все смогли, наконец, собраться. Почти всем нашим десятым “А”. И спасибо Сергею за то, что слово ‘почти’ стало меньше.

Следующий тост выпили за всех присутствующих дам, а последующие - за каждую индивидуально. Так как женщин за столом сидело порядком, в нашем классе парней было сорок процентов, то, несмотря на хорошую закуску, мы все конкретно захмелели. Решили сделать перерыв. Кто отошел перекурить, кто спустился к реке. Расулов тронул меня за руку.

- Отойдём?

Мы вышли к краю площадки. Ильяс спросил, глядя на реку:

- Скажи, Серёг, ты почему ещё капитан?

Я взглянул на Расулова, прекрасно поняв - почему он задал этот вопрос. Сейчас начнёт сватать меня к себе.

- А звание очень нравится.

- Нравится? А…

- Извини, Датурыч, - перебил я, - я своих ребят не брошу. Они мне как братья стали.

- Да, ты прав, - кивнул Расулов.

Вместе стали смотреть на снежные вершины.

- Медаль хоть успел получить?

Ну да, чтоб генерал и не знал о результатах недавнего происшествия? Наверняка, звонил в наше управление и интересовался подробностями.

- Нет. Командир сказал только что наградной в Москву ушел.

Расулов хмыкнул.

- Вечно всё Москва решает.

- А знаешь, - я взглянул на Ильяса, - я перед этим Громозеку встретил. Помнишь его?

- Помню. И что?

- С наркотой взяли. Сопротивление оказал.

Расулов вздохнул:

- Вот ведь как бывает!

- И не так бывает, - добавляю я, - как самолет зачистили, так вторая встреча была. Коротова встретил.

- Василия Владимировича? - поднял брови Ильяс.

- Ага. Представляешь? Он летел этим рейсом.

- Причуды судьбы, - хмыкнул друг, - расскажешь потом?

- Конечно.

Помолчали, любуясь блеском снежных вершин. Пихаю локтем задумавшегося Расулова.

- В горах надо отдохнуть, а, Датурыч?

- Да, - встрепенулся он, - а помнишь, как классом в поход ходили?

- Конечно, помню.

Рядом появился Савин.

- О чем разговор?

- Да вот, походы всем классом в горы вспомнили, - отвечает Ильяс.

- У-у-у, - протянул Олег, - вот уж приключения бывали! Помнишь, как от медведя сломя голову неслись? А Серёга впереди всех. Ха-ха-ха! С горы-то! Остановиться не могли, ха-ха, прямо в реку…

Оба засмеялись, а я, улыбаясь, вспоминал - как это я от медведя бежал, только вот никак вспомнить не мог. Странно. А Савин продолжал:

- А как альпинистов изображали?

- Ага, особенно как на Лысый Горшок забрались, - усмехнулся Расулов, - и сидели там, пока Серёга не придумал, как спуститься.

Лысый Горшок - это небольшая гора с отвесной стеной по восточной стороне. Но на плоскую и совершенно голую вершину можно было и по другому склону забраться без проблем. И почему долго сидели? Чего это они выдумывают? Или я чего-то не помню? Или не понимаю? В голове у меня образовался какой-то сумбур. Вроде выпили не очень много, а уже есть намеки на белое пятно. Только я собрался уточнить - о чем речь, как мою руку кто-то обхватил. Это оказалась Марина Зеленина. Она потащила меня к навесам, где играла музыка и танцевали пары.

- Серёжа, давай потанцуем?

- Давай.

Медленно стали кружиться под ‘Зеленоглазое такси’.

- Как личная жизнь? - спросила Зеленина.

Какая может быть личная жизнь у постоянно пропадающего на службе офицера? Не любят этого нынешние женщины. И ещё то, что зарплата маленькая. А её тезка покинула меня как раз недавно, по причине долгого отсутствия и ещё много чего… Что говорить, перевелись декабристки в наше время. И любви всей жизни мне так и не встретилось.

Вот и буркнул в ответ:

- Нормально.

- Значит холостой, - сделала вывод Марина, и жарко зашептала мне в ухо:

- А помнишь наши встречи, а? Как мы целовались в скверике?

Они что, все сговорились? Какие встречи? Как скверики? Не целовались мы! НИКОГДА!

А, понял! Они меня разыгрывают! Это розыгрыш такой! Ну что же, подыграю. Улыбаюсь, как кот Чеширский, и говорю вкрадчиво:

- Конечно помню, Маришь. Темными вечерами, под цветущей яблоней… или это под абрикосом было?

- Дурачок, - она легонько стукнула мне полбу, - я серьёзно, а ты шутишь.

Ну-ну, это ещё надо посмотреть - кто тут шутит! Но Зеленина смотрела вполне серьёзно и мне опять насчет белых пятен в памяти подумалось.

Да актеры они все! Точно разыграть хотят!

- Все к столу! - призвал Расулов, - есть большой тост!

Мы вернулись под навес, и расселись по местам. Зеленина села напротив и мило мне улыбнулась.

Ильяс поднялся.

- Друзья! Я хочу выпить за героев! А именно, - он приложил руку к груди и посмотрел на меня:

- За Серёгу! Точней за то, что он совершил. Очень давно.

Вот тебе и раз! Я, было, подумал, что Расулов начнёт вещать про освобождение самолета, и приготовился возражать, но сбило слово ‘давно’. А Ильяс продолжал:

- Я до сих пор его должник. (Я от такого поворота даже невольно рот раскрыл.)

- А почему должник? - спросила Марина Зеленина.