Случайный билет в детство

Около первого запасного выхода стоял РАФик, на котором, очевидно, приехала группа ‘Палитра’. Немного народу толпилось у следующей двери. Рядом стояли учителя, контролирующие порядок. Мы вошли в первую дверь. Музыка сразу стала громче. В свете от мерцающих цветных фонарей и многочисленных зайчиков от большого шара с наклеенными на него осколками зеркала, под зажигательную ‘Бони Эм’, колыхалась масса танцующих. Назвать эти подергивания танцем сложно, каждый двигался как ему вздумается - кто ‘давил окурки’, кто переминался с ноги на ногу в такт музыке, кто прерывисто дергался, изображая робота. Обычная дискотека.

У входа, пританцовывая, стояла Елена Михайловна и смотрела в глубину зала. Она мне что-то сказала, только я не разобрал, просто кивнул. Мы быстро прошли следом за Виктором, поднялись на сцену, где стояла аппаратура и инструменты, но никого из группы не было. Вошли в помещение за сценой и закрыли дверь, музыка сразу стала тише. В комнате сидели музыканты - двое парней и девушка. Оба парня одеты также как и Виктор, а девушка была в красивом сарафане.

- Кто это? - хрипло спросила девушка, потирая шею.

- Вязов Сергей, - ответил Виталий, - это, про которого Ким рассказывал.

- Привет… - вразнобой поздоровались парни, а девушка кивнула и скривилась, держась за горло. Виталий представил всех:

- Это Надя, наша солистка и клавишник, это Андрей - ударник, Лёха - бас. Меня ты уже знаешь, я на ритме шпарю. Садись, поговорим.

Мы с Савиным присели на стулья. Витя уселся напротив.

- Понимаешь, Сергей, - сказал он, - тут такая беда случилась, я руку вчера повредил. Играть могу, но такая боль, что в глазах темнеет. Какая тут может быть игра?

- А я тут причем?

- Сейчас объясню, - скривился он, - мы пару песен уже отыграли, но тут Надя горло сорвала, и петь не может. А почти все песни под неё разучены. Нет, мы можем и без неё спеть, да только согласись, исполнять по нескольку раз не комильфо, да и у меня рука почти не действует. Помоги, а?

- Петь, что ли? - оторопел я.

- Нет, просто играть, то есть меня на ритме подменить, а петь… - Витя потер подбородок, - сейчас прикинем, что мы, в этом составе сегодня споем.

- Он и сам петь может, я знаю, - вдруг некстати брякнул Савин, - ещё песню сам сочинил.

И замолчал, так как я его в бок пихнул. Все посмотрели удивленно на меня.

- Ты песню сочинил? - спросил Лёха - бас.

- Да-да… - опять влез Олег и получил новый тычок, - уй!

Вот, блин, спел на свою голову! Ну, я Савину это припомню. Будет ‘Евгения Онегина’ на центральной площади города с выражением читать!

- Что за песня? - поинтересовался Виктор. - Новая?

- Новая, и здоровская, - кивнул Савин, - я только час назад её слушал. Медленная такая. Мелодичная.

- Интересно-интересно, - заёрзал Андрей, - исполнишь?

- Спой, пожалуйста, - просипела Надя, и сделала ТАКИЕ выразительные глаза, как у просящего чего-нибудь спаниеля. Такому взгляду красивой девушки трудно отказать и я уже почти согласился.

- Серега, ну чё ты жмешься-то, - сказал Олег, - выручи уж людей.

- Ладно, - сдался я, надеясь в душе, что после этого от меня отстанут, - согласен.

‘Хоть от драки нормально отойду, - подумал, - проверено’. Мне протянули гитару.

- На, держи.

Взял несколько аккордов, проверяя настройку. Инструмент звучал изумительно, даже лучше чем у Генки Кима. Ну да, как ещё должна звучать гитара у музыкантов? Вздохнул (извините ребята из ‘Хаддавей’, все-таки придётся вам сочинять другой хит) и начал играть. Пел в полголоса, ухающая за стеной музыка совсем не мешала. Ребята из группы подсели поближе и внимательно слушали. Гитара тут оказалась не одна (зачем они ещё и акустические с собой возят?). Лёха-бас принялся подыгрывать, ударник начал отбивать такт, а Надя стучала по тумбе пальцами, имитируя игру на ионике. Даже таким макаром получилось здорово. Когда я закончил, все захлопали в ладоши, а Витя вскочил:

- Мелодия незатейливая, но звучит! Здорово звучит! Слова простые, но… эту вещь можно даже сейчас сыграть легко, - он поморщился, - если бы не рука…

Только сейчас я заметил у него перетянутое левое запястье. М-да, действительно, неудобно играть.

- Слушай, а ещё что-нибудь новое есть? - спросил басист.

- Есть…

- Нет, только эта, - перебил я Савина, показывая ему кулак.

- Значит есть, - сделал вывод Андрей.

Ребята переглянулись.

- У нас нового ничего нет, - сипло сказала Надя, - поем то, что на эстраде давно замусолили уже, а самим сочинять не получается.

- Я не сочиняю. Раз только и вышло, - пожал плечами я. - Могу только что-нибудь из зарубежного перевести…

- Так ты ещё и по-английски шпрехаешь?! - удивился ударник. - Ну, ты могёшь!

- Не могёшь, а могешь, - поправил его Витя и повернулся ко мне, - а много ты песен знаешь?

- Почти все песни… знаю, - чуть не брякнул ‘восьмидесятых-девяностых’. Они и правда, мне все нравились. На моём ноутбуке их под сотню гигов было. Слушал всегда с удовольствием. Их же на МП-три плеере постоянно крутил. Только бук мой ‘остался’ в грядущих временах, а все эти песни сейчас считаются новыми, хотя этим ребятам они кажутся ‘замусоленными’.