Случайный билет в детство

А места тут невероятно красивые. Колоритные. Намешано всего, как в салате. Есть джунгли, болота и пустыни, степи и горы. Но в основном саванна. В двадцати километрах от базы есть скальный выступ. Камни там черные, как уголь. Мимо постоянно проезжаем. Как раз перед ними развилка двух дорог. До нее совсем немного осталось.

Спереди доносится лязг, а потом грузовик начинает мелко трясти, это колонна пересекает сплошную гранитную плиту с множеством трещин. Густая растительность осталась позади, а до края плиты метров двести. Этот каменное плато немного выше равнины, и мы любуемся великолепным видом ангольской саванны.

- Аркадьевич, - пихнул меня локтем Григорьев, - как у тебя с водой?

Сашка свою флягу Михайлову отдал. Ему нужнее.

- С водой у меня в порядке. - Отцепил, флягу и передал её Сашке. Тот закинул в рот таблетку угля и сделал несколько глотков. Вернул.

- Спасибо.

Наши эскулапы советуют много пить воды. Однако пить, что попало нельзя. Аборигенам хоть бы хны, пьют воду даже из болотных луж и ничего, а наши избалованные организмы без последствий принимают только кипяченую воду. И при этом таблетку активированного угля хорошо бы заглотить. Иначе можно подхватить такую заразу, по сравнению с которой дизентерия покажется легкой простудой со сморканием из… другого места. Ладно, если прихватило на базе, но если приспичит на выходе, то вся группа занимает оборону, а в центре… в характерной позе находится человек и… держа наготове автомат, тоже за окрестностями наблюдает. Комично, но никто не улыбается, каждый через это прошел.

- На базе нас наверно почта дожидается, - произнес Яневич. - Говорили вертолетом доставили.

Лица ребят просветлели. Мы как глоток чистой воды, ждем вестей из дома. Пусть цензурой обнюханное, и с сухим номером полевой почты, но не менее желанное.

Как там мои родные? Дочь выросла наверно…

- Вспомнил дом? - Напротив сидит Рамон. Наверно лицо у меня печальное стало. Но ответить не успел, его окликнули. Парни по правому борту что-то усмотрели. Азуро приподнялся, чтобы тряска не мешала, принялся рассматривать саванну в бинокль. В двадцати километрах, чуть в стороне от дороги, по которой должна пройти колонна, поднималось еле заметное облачко пыли. Это могло быть что угодно. Четвероногая крупная живность, или двуногая, то бишь люди, в больших количествах. Но наши кубинские товарищи зря поднимать тревогу не станут. Специфика у них такая. Сами мастаки устраивать диверсии на вражеской территории.

- Думаешь по нашу душу? - Спросил я командира.

- Все может быть. - Свиридов достал планшетку, развернул.

- Так, мы тут.- Карандаш ткнулся в точку на карте. - Пыль заметили здесь. Наших подразделений тут точно нет.

- Рамон, - окликнул кубинца Антон, - твоё мнение. Что там?

- Это точно не животные. - Ответил тот. - Они бы двигались от нас.

Тут он прав. Чуткость местной фауны очень удивляет. Если к пылевому облаку присмотреться внимательней, то можно заметить его отчетливое движение к черным скалам, почти навстречу нам.

Командир в раздумье по карте карандашом постукивает, аккурат по месту, где окончание скальной гряды обозначено.

- Рамон, где бы ты засаду сделал?

- В двух местах. - И Азуро показал на карте. - Здесь, где дорога проходит в низине, и здесь, между скал и холмом.

- Я тоже так думаю, - кивнул Свиридов и обернулся к нашему спецу-связисту. - Паша, связь.

Яневич поколдовал над рацией и подал гарнитуру командиру.

- ‘Змей’, ответь ‘зеленому’. - Антон держал гарнитуру на весу, и ответ нам был слышен хорошо:

- ‘Змей’ на связи.

- У тебя не вся еще брага выходилась? (Сколько горючего в баках?)

- Пока нет. Если что, хватит на всю толпу. (До базы с лихвой хватит.)

- Опохмелиться треба. Присядь на краю камушка. (Остановка у края каменного плато.)

- Понял.

Мы прятали улыбки, а кубинцы посмеивались в открытую. Некоторые учились в союзе, включая Рамона Азуро, командира группы, но по-русски говорят все. И почти все наши шутки понимают правильно. Если эфир прослушивают, то пусть недруги поломают голову - что вся эта галиматья означает.

Головной Т-34 остановился у среза каменного плато и повернул башню, давая сигнал остановки последующим машинам. Вся колонна удачно скрылась в ложбине, не выезжая на грунтовку. Пока у нашей машины собрались все командиры, Свиридов, Азуро, командир кубинского батальона Рамирес и ангольского Пауло, совещались в сторонке. Потом к ним присоединился наш военспец Серега Павлов, то бишь ‘змей’. Он на своей Т-54 замыкал колонну. Этот танк приписали к нам в последнюю очередь. Экипаж полностью наш, советский.

Совещались недолго, затем собрали всех командиров вокруг себя. Григорьев приготовился переводить.