Случайный билет в детство (СИ)

— Тезка нашего Рамиреса. Не кипишуй Миха, все учтено. Колонна поотстала, ГСМ еще дальше плетется, личный состав пёхом в обход по ложбине идет, а справа коробочка, с прикрытием взвода кубинских товарищей. Зажмем супостатов, как по учебнику…

Не припомню таких случаев, когда были учтены все мелочи, чего-нибудь да пропустишь.

— Всего не учтешь… — и тут вспомнил про РПГ, — а гранатомет прихватили?

— Обижаешь. Десять выстрелов есть.

— Тогда по местам.

Только заняли позиции и приготовились, как позади бабахнуло и началась беспорядочная стрельба. По нам из рощи ударили полтора десятока стволов. Им вторили два пулемета. Плюс еще один бил с камней. Под таким плотным огнем, до скал не добежать. Поляжем все.

Стреляю очередью на три-четыре патрона и откат на другое место. И только у куста оборачиваюсь. Над рощей поднимался столб дыма и пыли.

— Песец головной машине. — Спокойно говорит Антон.

Но тут вновь бабахнуло. В трех местах. К первому дымному столбу добавился еще один, а вдалеке взвился вверх огненный вихрь.

— Твою …! — ругнулся Свиридов. — Похоже наливняк накрыли.

Стрельба за рощей усилилась. Солидно ухала орудием тридцать четверка.

— О, — кивнул командир, — все, зажали их.

Пули расщепляли ствол акации, иногда уходя противным рекошетом.

— И нас тоже, мля. — Яневич откинул пустой магазин, вставил заряженный, дернул затвор. — Головы не высунуть.

— Не пыли, Паша, на нас тельняшки. — Свиридов обернулся назад:

— Юр, давай с граником к крайней акации. Мы сейчас по камням вдарим, а ты постарайся гранату меж валунов положить. Там эта сволочь сидит.

Агапов с РПГ уползает влево. Мы выдерживаем минуту, а затем концентрируем огонь по камням. С первого выстрела Юра промахнулся, граната бабахнула левее, а вот вторым, пулемет похоже накрыл. На краю рощи засуетились.

— Не пускать!

РПК погасил попытки коммандос перебежать к камням. Одно тело осталось на поле, остальные оттянулись назад. Стрельба у грунтовки стала еще интенсивней, а из рощи притихла.

— Что-то затеяли, сволочи. — Прошептал Григорьев.

— Ёп! Э-э-э… командир… — оторопевший Яневич выпученными глазами показывал перед собой.

Длинный питон, не обращая внимания на людей и стрельбу, скользил мимо нас, по направлению к роще. Только его хвост скрылся в прокошенной пулями траве, как сзади что-то рыкнуло и над нами промелькнуло поджарое тело. Леопард выскочил на поле и, получив очередь из рощи, закувыркался, крася сухую траву в красный цвет. Справа пронеслись три косули. Что-то мелкое, мелькнуло в траве… только успел откатиться в сторону Паоло, как мимо пронесся носорог.

— Чего это они? — Приподнялся командир.

— Мать твою! — воскликнул Григорьев. — Гляньте, что там твориться!

С тыла, прямо на нас надвигался пожар. Сухая трава горела как порох. Пал стремительно расширялся, в мгновения проглатывая на своем пути редкие акации и буш. Огненный вал коснулся каменного плато и пошел вдоль него. Пламя взлетало вверх и уже обгоняло нижний пожар. Роща горела, отрезая нас от возможной помощи. Рев пламени и треск горящих веток даже грохот выстрелов заглушил. Но было ясно — эпицентр стрельбы смещался. Огонь вытеснял обе враждующие стороны дальше в саванну.

А что делать нам? Если не убраться с пути пала — сгорим. Бежать от пожара — коммандос расстреляет, как леопарда. Им, как и нам, до плато бежать одинаково, вот только нас огонь первыми достанет. У кого нервы крепче?

С тыла бежали люди.

— Фугу! Фугу! Аум сенджо! — кричал один анголец, показывая назад. — Эль ис таки! (Огонь! Там огонь. Он идет сюда! — португ.)

Бежали беспорядочно. Многие без автоматов, бросили где-то. Лишь некоторые, увидев нас, бросились на землю, остальные проскочили полосу буша и побежали по полю.

— Стой! Стой! — Заорал Свиридов. — Их сейчас всех положат, мля!

— Парар! Парар! — Закричал Григорьев. — Парар! Онди? (Стой! Куда? Португ.)

Мы сбили с ног нескольких, что бежали через нас. Но двое вырвались и вновь кинулись к роще.

— Деволта! — Кричат кубинцы. — Ментир! (назад, ложись — португ.)

Никто не добежал и до середины поля. Коммандос положили всех.

— Песец. — Яневич откинулся на ствол. — Что будем делать, командир?

Свиридов смотрел на накатывающийся огненный вал. И молчал.

Паша выругался и выстрелил из ракетницы. Небо прочертила зеленая ракета, что означало «прошу помощи». В ответ из-за рощи поднялись две красных.

— Хрен кто нам сейчас поможет, — сплюнул Агапов. — Командир? Чего молчишь, запечемся нафиг.

— Тихо! — поднял руку Антон.

Все замерли, пытаясь что-то услышать среди треска пожара и канонады. В пылающих акациях ухнуло орудие. Рык дизеля нарастал, потом, валя горящие акации, на опушку выехала тридцать четверка, поводила стволом, выстрелила по роще. А из рощи ответили выстрелом гранатомета. Танк вспыхнул.

— Тоха! — Вскочил Григорьев. — Суки!

И всадил гранату в то место, откуда стреляли по танку. Затем, даже не пригибаясь, вставил новый заряд. Выстрелил. Граната рванула на самом краю рощи, начисто срубив крайнюю акацию.

— Суки! — Григорьев вновь заряжал гранатомет.

Мы сбили Сашку с ног, но он успел схлопотать пулю.